Но вскоре литературный душок
закрался в душевную мглу его.
Он создал в музее литкружок
в жанре Клычкова и Клюева.
…………………………
Какие-то девочки ходят к нему,
ревет патефон в боярском дому,
и, девочек гладя рассеянно,
читает боярин Есенина.
Конечно, Кирсанова эта картина предельно возмущает и он заявляет в финале, что, дескать, «бояре нам не нужны даже в одном экземпляре»…
Это был последний «сатирический» залп по Клюеву при его жизни. «Серьёзно-критические» ещё продолжались.
…Николай замечательные съездовские речи, во всяком случае выборочно, читал. Пресса до него доходила, да и писавшие ему делились своими впечатлениями от услышанного, мешая факты с недостоверными слухами.
Слухи находили своё отражение и в официальных документах. 26 августа 1934 года был составлен запрос в Нарымский окротдел НКВД г. Колпашева и в Томский оперсектор НКВД совершенно поразительного содержания:
«По имеющимся сведениям, на территории Нарымского края отбывает ссылку а/сс (административно-ссыльный) Клюев Николай Алексеевич и Клычков, имя и отчество для нас неизвестно, прошедшие через Томский распределительный пункт.
Просьба сообщить действительное нахождение на территории Вашего края указанных а/сс, и если таковые являются особоучётниками, вышлите нам учётный материал, если же относятся к группе массовой ссылки, вышлите карточки ф. № 1 с полными установочными данными.
НАЧ. УСО СИВЯКОВ».
Принято считать, что в учётных отделах НКВД царил порядок. Как видно — бардака и там хватало. Сергей Клычков, находящийся на свободе (он будет арестован только 31 июля 1937 года), уже числится в сознании «Нач. УСО» административно-ссыльным вместе с Клюевым — причём в одном и том же месте. Где же ещё может находиться «кулацкий писатель», имя которого рядом с именем Клюева склоняется во всех газетах, журналах, критических «исследованиях»!
Ответ в Новосибирск был отправлен ровно через неделю:
«УПРАВЛЕНИЕ НКВД по ЗСК (УСО) г. Новосибирск, на № 015/А
При этом препровождается учётный материал на адм/сс Клюева Николая Алексеевича. Ключков (так! — С. К.) на учёте у нас не значится.
вр. и. д. НАЧ. ОКРОТДЕЛА НКВД ЖУК
ОПЕР. УПОЛНОМ. УСО ЦЫПЛЯТНИКОВ».
…Из письма к Н. Ф. Христофоровой-Садомовой от 5 октября 1934 года: «Квартира запечатана, и трудно чего-либо добиться положительного о моём жалком имуществе, правда, есть из Москвы письмо с описанием впечатлений от съезда писателей. Оказывается, на съезде писателей упорно ходили слухи, что моё положение должно измениться к лучшему, и что будто бы Горький стоит за это. Но слухи остаются в воздухе, а я неизбежно и точно, как часы на морозе, замираю кровью, сердцем, дыханием. Увы! Для писательской публики, занятой лишь саморекламой и самолюбованием, я неощутим как страдающее живое существо, в лучшем случае я для неё лишь повод для ядовитых разговоров и недовольства — никому и в голову не приходит подать мне кусок хлеба. Такова моя судьба как русского художника, так и живого человека. И вновь, и снова я умоляю о помощи, о милостыне… Я писал Николаю Семён(овичу) (Тихонову. — С. К.). Ответа нет. Да и вообще мне — в силу условий ссылки — почти невозможно списаться с кем-либо из больших и известных людей. К этому есть препятствия. Вот почему я прошу переговорить с ними лично. В первую очередь, о куске насущном, а потом о дальнейшем спасении… Как отнесётся Антонина Васил<ьевна> Нежданова? Она может посоветоваться со Станиславским, а он, в свою очередь, с Горьким. Нужно известить Веру Фигнер — её выслушает Крупская и, конечно, посоветует самое дельное. Очень бы не мешало поставить в известность профес<сора> Павлова в Ленинграде, он меня весьма ценит. Конечно, всё это не по телефону, а только лично или особым письмом…»
Клюев не знал, что за день до этого письма в Управление НКВД по Северо-Западному краю поступила шифровка из учётно-специального отдела УГБ НКВД СССР, в которой содержалось распоряжение об отправлении «поэта Клюева» для отбытия оставшегося срока ссылки в Томск «не этапом, а спец-конвоем». Аналогичное по содержанию распоряжение из Новосибирска пришло в Нарымский окружной отдел НКВД в Колпашево. Это сказались хлопоты Екатерины Павловны Пешковой.
