* * *
С появлением Олега проблема охраны добычи была решена. Заодно успокоились горячие головы купцов на трёх судах, задержанных Вадимом на реке. Купеческая охрана уже готовилась к прорыву блокады, не очень доверяя слову Вадима. Безрезультативные поиски двух сбежавших немцев особенно огорчили Олега.
— Так ты говоришь: по три сотни гривен серебра на каждой лошади было? — в который раз переспрашивал он у Валеры.
— Пять пудов. На двоих десять, — подтвердил тот.
— И ты бросил поиски? Ты можешь представить, с какой скоростью они передвигаются пешком с таким-то грузом на плечах?
— Мои следопыты нашли место высадки немцев спустя шесть часов. Их следы неглубокие, видимо они утопили серебро в лодке, и ушли налегке.
— По такой холодной воде они не могли долго плыть, лодка должна быть недалеко от места высадки. Найти её — не проблема! Мы прощупаем баграми дно и легко её обнаружим. А немцев упускать нельзя. Переправим на тот берег лошадей, собак, организуем настоящую погоню. Немцы промочили одежду, устали, замерзли. Мы отстаем всего на сутки.
— То ты уверен, что найдешь серебро, то настаиваешь на поимке несчастных немцев?
— А если ушел комес? Если это не немцы? Пленные поляки могут врать! Никита никуда не уйдет, если на леднике лежит труп случайного поляка! На поиски лодки направим гребцов с купеческих судов. Кстати! Там есть купцы из Плоцка? На них наш нейтралитет не распространяется!
— Есть всего один такой купец. Везет мед и воск из самого Киева. Охрана устроит нам войну.
— Из-за одного клиента рисковать головой никто не будет. Они понимаю, что все погибнут, стоит только начать стрелять.
— Не всегда люди поступают рассудочно. Есть ещё честь.
— Не смеши меня! Охранники служат за деньги.
— Через пару дней я жду Никиту. Пусть он решает.
— Хорошо. Погоня за немцами — твоя задача. Мои люди устали. Я обеспечу патрулирование. Как тут, кстати, отдохнуть есть на ком?
— Всё как обычно! Охотники устроили охоту на баб. Мало им было Плоцка! Но девчонок не все перепортили, двух малолеток Сом оставил для меня. Забирай себе!
— Что? Опять они для тебя слишком чумазые и вонючие? Брезгаешь? — засмеялся Олег.
* * *
Никита отстал от Олега всего на десять дней. За это время ни новых поляков не появилось, ни беглецов-немцев не поймали, ни судов купеческих не появилось. Слухи разносились по окрестностям с невероятной скоростью, всё движение замерло в ожидании ухода карачевских войск. Никита исхудал, осунулся, глаза ввалились.
— Поймали комеса? — спросил он, не здороваясь с братом.
— Нет. Случайно пристрелили, — виновато ответил Валера.
— Пошли человека за Сомом и Вадимом. Олег здесь?
— Давно. Пошли, посмотришь на комеса. Сможешь узнать?
— Да. Видел один раз всего, но не забуду. Сом и Вадим догнали братьев у ледника. Никита коротко кивнул им. Долго смотрел на мертвого поляка.
— Вроде он, а вроде нет. Сопровождение с ним было?
— Да. Привести?
— Всех пленных поляков. Всех, кто знал комеса.
— Уже опрашивали. Сто пудов — комес, — попытался развеять сомнения Никиты Валера. Пригнанные поляки не выказывали страха. Больные, грязные, замерзшие, ожидающие скорой смерти, они пытались выказать традиционную польскую спесь в отношении русских варваров.
— Какие-то доказательства того, что убитый — это ваш комес, существуют? В этом случае я мог бы выдать его тело родне, — схитрил Никита. Семья комеса не смогла представить выкуп — тридцать тысяч марок, такую сумму назначил Никита в память о требовании комеса к Бажене. Никита забрал весь, предложенный ими выкуп, но обманул, и продал в рабство.
— Посмотри печатку, ты мог видеть её оттиск на документах, — нехотя, сквозь зубы, произнес один из поляков.
— Тебя еще не научили добавлять «господин», — Никита ударил связанного пленника по разбитым губам. Сразу потекла кровь. Поляк промолчал.
— Добавить плетей? — спросил Вадим.
— Утопить. Комеса туда же.
— Они сдались мне. Под моё слово, — встал на защиту поляков Сом.
— А если я его нарушу? — посмотрел ему в глаза Никита. Сом набычился, не решаясь портить и так плохое настроение Никиты.
— Так не годится поступать. И Сом уйдет, и я уйду, многие охотники …, — начал Вадим горячо. Но Никита перевел взгляд на него, и ему пришлось замолчать.
