— Тем проще. Назначь для каждого раба по стрелку. На десять шагов отъедут, пусть стреляют без предупреждения.
— И в мальчонку стрелять?
— В первую очередь, — как можно более твердо произнес Валера.
— Проще связать им руки за спиной, а лошадь привязать веревкой, — желания убивать ребенка и женщин у десятника не было.
— Нет. Они должны сделать выбор. Свобода, ценой риска умереть при побеге, риска погибнуть от голода в лесу, попасть в другое рабство. Или сытая безопасность. Сам ничего им не объясняй. Но спросят, скажи.
— Всё тотчас сделаю. «Господские игры. Давно продали бы рабов купцам с юга. И выдумывать ничего не надо».
— Служанку можешь продолжать брать в постель. «Развлечение будет совсем не то», — подумал десятник. Все было с точностью наоборот. За день дороги, служанка решила получить себе нового хозяина, десятника. Она переоценила влияние десятника, его значимость. Простота Валерия в обращении с ним ввела её в заблуждение. Ночью, её нежность не знала границ. Она угадывала все желания партнера. Еще совсем не старая, она рассчитывала устроить свою жизнь, хотя бы на ближайшие годы. Марфа совсем пригорюнилась. Лишь княжич Иван не потерял бодрости духа. Это видели все. Валера подошел к охраннику, небрежно отвернувшемуся в сторону.
— Упустишь раба, заплатишь двадцать гривен.
— Господин, за него одну гривну много, — поперхнулся охранник.
— И десять плетей, — добавил, для непонятливого, Валера.
— Понял, — охранник посмотрел на раба так, будто тот уже сбежал. Княжич Иван насупился. Получить стрелу в спину ему явно не хотелось, но и желание бежать не пропало. Ребенок не до конца представлял ждущие его в дремучем лесу опасности. Даже пара ночевок на холодной земле такой ранней весной, без костра, грозила воспалением легких. То одна, то другая стая волков сопровождала небольшой отряд, пытаясь нащупать слабое место в охране и зарезать лошадь. Маленький, беззащитный ребенок был для этих хищников желанной добычей.
* * *
Иван попытался получить свободу в ближайшей крепости. Одет он был уже бедно, но это не смутило княжича. Он бросился к крепостному воеводе, когда тот принимал высокого гостя из Чернигова, Валерия. Воевода оторопел от наглости раба. Валера улыбнулся.
— Блажит мальчишка. Такого даже пороть грех.
— От порки никакого вреда, кроме пользы. Я бы дал ему десяток плетей, — сурово посмотрел на мальчишку воевода.
— Разве что розог, — неуверенно согласился Валера. Ивана утащили на конюшню.
Валере пришлось задержаться в крепости на неделю, спину Ивану располосовали в кровь, ехать на лошади он не мог. Нежелание Валерия продать негодного мальчишку в крепости, чтобы не задерживаться, навело воеводу на неприятные мысли.
* * *
За день до отъезда пропала Марфа. Самый тихий, неразговорчивый дружинник в отряде пропал вместе с ней. Ушли они вечером, и за ночь могли оторваться километров на двадцать. Погоню собирали целый час. Выехали верхом, с собаками.
Внешне погоня напоминала охоту. И возбуждение, как на охоте, и драгоценный приз. Валера пообещал за поимку беглецов десять гривен, за мертвых всего две. Беглецы умело путали следы. Прошли два километра по ручью. Ручей был неглубокий, но вода ледяная. Только к вечеру охотники настигли добычу. Дружинник нес княжну по ручью на себе. У него скрутило от холода и усталости ногу. Поскользнувшись, он получил растяжение и остался умирать. Княжна двинулась дальше.
У дружинника не хватило мужества покончить с собой. Его погрузили на лошадь и повезли в крепость. Преследовать, на ночь глядя, княжну Валера не стал. Разбили бивак. Утром, не завтракая, двинулись в погоню. Пешком, княгиня не могла уйти далеко. Скоро всем пришлось спешиться. Через пять-шесть километров, охотники вышли на полянку. У невысокого дуба прыгали волки, которые мгновенно разбежались при появлении охотников. Один, молодой и глупый, получил стрелу в бок, но тоже убежал. Княжна свалилась с дерева кулем. Вскочила и с безумными глазами бросилась на шею Валере. Она была настолько замерзшая, что Валера удивился, что она не рухнула с дуба раньше.
— Костер разжечь! Быстро, — скомандовал Валерий.
