— Может, для тебя это и скучно, Генри, но мне не надо будет каждый вечер ждать звонка в дверь и гадать, кто там стоит — ты, бандит или полиция. Не сходить с ума от мыслей, где ты — связанный в каком-нибудь заброшенном подвале, в больнице или в морге. По крайней мере, бухгалтер Джон может прийти домой после трудного рабочего дня и рассказать о том, чем он занимался. — Ванесса нервно расхаживала по комнате из угла в угол. — Что я знаю о мире, в котором ты живешь? Да я и не хочу ничего знать о нем! Я хочу жить в атмосфере честности и доверия. Хочу смотреть на жизнь с оптимизмом и легким налетом идеализма. Хочу, чтобы меня окружали нормальные люди. Ты, наверное, считаешь, что я живу в нереальном мире. Возможно. Но большинство людей думает так же, как я. Оттого что в мире есть уродства, это не значит, что я должна впускать их в свой дом. Мы с тобой живем на разных планетах, и мы хотим разные вещи. Из этого ничего не получится.
Ванесса старалась не нервничать, но Генри буквально насквозь пронизывал ее взглядом, он словно поймал ее на лжи, в то время как она впервые говорила с ним правдиво.
Наконец Генри подошел к Ванессе, взял за запястья, завел ей руки за спину и не спеша поцеловал. Его губы были теплыми, уверенными и до боли знакомыми. И запах Генри был знаком Ванессе, правда, как ни смешно, к нему примешивался аромат цветочного мыла Джулии.
Ванесса отвернулась и глухо попросила:
— Не надо.
— Почему?
— Потому что так нечестно.
— Нечестно? Потому что напоминает тебе о том, что ты неравнодушна ко мне?
— Вожделение в счет не идет.
Генри снова поцеловал ее. Нежный сладкий поцелуй вызвал у Ванессы взрыв эмоций.
— Что ты чувствуешь сейчас? Вожделение? Это оно вызывало у тебя желание чувствовать меня на себе, внутри себя — старым традиционным способом, к которому ты относилась с пренебрежением? Позволь мне заниматься с тобой любовью, Ванесса. Не сегодня — я слишком слаб, могу потерять сознание в любой момент. Но, по крайней мере, не отвергай. А потом будешь решать.
— Нет, — ответила Ванесса, превозмогая себя, свою тоску и любовь. — Я не могу.
В их напряженный шепот вторгся резкий сигнал домофона. Ванесса вздрогнула. Генри даже не моргнул, продолжая держать ее руками и взглядом.
— Почему?
— Потому что…
Ванесса была в замешательстве. Он поцеловал ее — ну и что? Это всего лишь поцелуи. Они не могут изменить фактов, на них не построишь жизнь.
Домофон издал еще два нетерпеливых сигнала.
— Такси, — сказала Ванесса. — Тебе надо срочно в больницу.
— Хорошо. — Генри отпустил ее руки. — Я уезжаю, но не навсегда. Тебе нужно время? Пожалуйста. Я не отступлюсь, пока мы не дадим себе хотя бы еще один шанс.
Ванесса вышла с ним на площадку и смотрела, как Генри, ковыляет к лифту. Она правильно поступила. Вначале будет невыносимо больно, а потом, рано или поздно, она освободится от этой муки. И будет радоваться, что сумела устоять перед соблазном продолжить отношения с человеком, который во многом чужд ей.
Двери лифта начали закрываться. Ванесса отвернулась, не в силах видеть, как Генри исчезает из ее жизни, и направилась в свою квартиру. Ванесса решила, что будет звонить в больницу каждый час и справляться о здоровье Генри.
А пока ей предстояло сделать две вещи. Первое — отрепетировать, как она будет лгать на голубом глазу капитану Маклейну. И второе — подавить грызущее душу опасение, что сегодня ночью ей потребуется весь ее опыт для того, чтобы солгать себе.
Джулия пристроила записку на подушке, бесшумно пробралась в кухню и встала у двери. Она напряженно прислушивалась к малейшему шороху. Если Дик не спит, он может услышать, как она бродит по дому. Она поняла, что не сможет вести себя, как прежде, узнав о столь чудовищном предательстве. Вчера, когда Дик был расстроен неприятностями своего друга, она еще могла держаться, но сегодня ей было уже трудно изображать милую и заботливую женщину.
Самое лучшее — это смыться. Обставить дело так, что Дик якобы надоел ей и она уехала не попрощавшись, чтобы избежать сцен. Она остановит машину, доедет до Лондона, заберет из своей квартиры кое-какие вещи и исчезнет. Все очень просто. Такие женщины, как она, всегда приземляются на обе ноги.
