Спустя какое–то время Лазорил произнес:
— Вы неплохо поработали. Благодарю.
Один из прорицателей, на лбу и щеках которого было вытатуировано по паре дополнительных глаз, произнес:
— По правде говоря, Ваше Всемогущество, это оказалось несложно. Некроманты не пытаются скрывать от нас ни численности своей армии, ни её местоположения.
Неврон сплюнул.
— Конечно, нет. Зачем им это? Вы, гадальщики, выметайтесь отсюда. Вашим повелителям необходимо переговорить наедине.
Если прорицателей и задела его грубость, у них хватило ума этого не выказывать. Они послушно удалились.
Упав на стул, Самас вытащил шелковый носовой платок из кармана своей роскошной мантии и принялся вытирать пот с покрытого пятнами побагровевшего лица. Он выглядел так, словно небольшая прогулка вокруг покоев отняла у него все силы, и, взглянув на его огромную, тяжело хрипящую тушу, Лаллара ощутила привычное отвращение.
— Как Сзассу Тэму удалось собрать такую армию? — спросил тучный преобразователь. — Как некроманты смогли наплодить столько нежити за такое короткое время?
— Откуда нам знать? — рявкнула Лаллара. — Мы уже обсуждали этот вопрос и сошлись на том, что понятия об этом не имеем! Если не можешь сообщить ничего нового, лучше держи язык за зубами.
Самас одарил её гневным взглядом. Судя по всему, он пытался сформулировать по–настоящему уничижительный ответ, но Лазорил опередил его:
— Давайте не будем вымещать досаду друг на друге, — произнес зулкир Зачарования в своей нудной снисходительной манере школьного учителя, которым в глубине души он и являлся. — Нам предстоит принять непростое решение и сделать это быстро, потому что этот пункт сбора налогов мне знаком, — он указал на парившую в воздухе зеленоватую сферу. Внутри неё отражался светящийся образ: огромные гончие, чьи тела состояли из сплавившихся воедино изувеченных трупов, стояли рядом с придорожной крепостью, стены которой отличались тем, что были сложены из перемежающихся черных и белых камней. — Армия почти добралась до Первого Откоса.
— Как же у них получается передвигаться настолько быстро? — спросил Кумед.
— Мертвые не знают усталости, — ответил ему Лазорил. — А существа, неспособные переносить солнечный свет, днем прячутся в повозках. Вдобавок мы не делаем ничего, чтобы замедлить продвижение противника. У нас нет отрядов налетчиков, которые бы изматывали врагов точечными уколами.
— В начале войны этим занимались воины из Грифоньего Легиона, — произнес Самас.
— Сейчас Грифоний Легион — лишь тень себя прежнего, — сказал Неврон, — впрочем, как и остальные наши легионы. Сомневаюсь, что теперь подобная задача окажется им по плечу. Давайте не будем посылать их на верную смерть, если ничего от этого не выиграем.
— Итак, — заключил Самас, — скоро Сзасс Тэм будет здесь. Вопрос в том, стоит ли нам остаться и встретить его?
— Да, будь оно все проклято! — прорычал Неврон. — Это Безантур! Он выдержит осаду.
— Неужели? — спросил Лазорил. Он обвел рукой окружающие их светящиеся шары и зеркала, в которых отражались картины, свидетельствующие о военной и магической мощи лича.
— Если это не так, — произнес Неврон, — то мы четверо… — он оборвал себя, а затем одарил Кумеда холодной улыбкой. — Извиняюсь, Ваше Всемогущество, я, разумеется, хотел сказать — «пятеро», всегда сможем перенестись в безопасное место.
— Когда вокруг кипит сражение, — сказал Лазорил, — ни в чем нельзя быть уверенным. Непросто правильно прочесть заклинание, если в твою шею вцепится вампир. Кроме того, если мы затянем с бегством до того момента, когда армия Сзасса Тэма проломит стены и ворвется в город, сами–то мы, может, и спасемся, но, скорее всего, при этом потеряем все корабли с сокровищами и наиболее полезными слугами. Разве именно с этого мы хотим начать жизнь в изгнании?
Самас казался до глубины души задетым одной мыслью о том, чтобы бросить свои несметные богатства.
— Если уж речь зашла об этом, — сказала Лаллара, — то нам ещё повезло, что сгорело лишь четыре судна. Мы могли потерять всю флотилию.
Кумед прочистил горло.
— Что же именно произошло прошлой ночью? Кто за это в ответе?
