Но эти воспоминания несли не только радость, но и горечь потери. Ее глаза наполнились слезами.
— Шелби, ты здесь?… О, черт!
При звуке этого голоса ее глаза широко распахнулись, а сердце бешено заколотилось. Коди! Неужели это действительно он стоит в дверном проеме ее ванной комнаты, или же это лишь шутки воображения?
Сама не понимая, что делает, она встала. Белая пена, облепившая ее плечи и руки, поползла вниз — на грудь, затем на живот и бедра.
Коди часто заморгал, резко повернулся к ней спиной и что было сил ударил кулаком по ни в чем не повинному дверному косяку. Все его тело напряглось, широкие плечи словно окаменели, голова склонилась вниз…
— Извини, я не должен был входить. Но я постучал, ты не ответила, а дверь была открыта, вот я и… и подумал, что с тобой могло что-то случиться.
Все еще не веря своим глазам, Шелби сорвала с крючка огромное белое полотенце и поспешно завернулась в него.
— Еще раз извини, я ухожу. — Не оборачиваясь, он направился к распахнутой двери в спальню, а оттуда — в холл. — Поговорим завтра. Мне… мне действительно не стоило приходить.
— Нет, Коди, подожди! — отчаянно вскричала Шелби и, придерживая край полотенца, бросилась за ним.
Его пальцы уже легли на ручку двери, но он остановился и обернулся.
Концы волос Шелби падали на плечи мокрыми завитками, на плечах и руках еще виднелись островки пены.
Коди вздрогнул, собирая всю свою волю в кулак, запрещая себе делать то, чего он хотел бы сейчас больше всего на свете…
— Прости, Шелби, мне пора.
Она подошла еще ближе и мягко, чуть слышно спросила:
— Но почему? Почему ты не хочешь остаться? Что с тобой, Коди?
Он громко застонал и, не в силах больше сдерживать себя, схватил ее в объятия, прижал к себе и буквально впился в ее губы в бешеном, страстном поцелуе. В этом поцелуе было все — дикое желание, горечь одиночества, тоска, крик исстрадавшейся души… И Шелби ответила на него; ее руки обвили шею Коди, наклоняя его голову, делая союз их губ еще более крепким.
В каждой клеточке тела Коди вспыхнул огонь неистового желания, требуя своего немедленного удовлетворения… Но и на этот раз разум победил.
Уйдя без остатка в мир чувств и столь нежданно сбывшихся надежд, Шелби заметила происшедшую в Коди перемену лишь тогда, когда он решительно разорвал кольцо ее объятий.
— Нет, Шелби, нет… — Он тряхнул головой. — Я пришел не за этим.
Она смотрела на него, не понимая, что происходит.
— Коди, пожалуйста, скажи Мне… что-то не так?
Он снова тряхнул головой, избегая смотреть ей в глаза.
— Нам надо поговорить, Шелби, но… не в подобной обстановке. — Он указал на ее полотенце. — Мы все обсудим завтра в твоем кабинете.
Ей страшно хотелось махнуть на все рукой и снова прижаться к нему, но что-то в его тоне удержало ее. Что ж, он прав, им действительно надо поговорить. Пора поставить все точки над «i» и перестать бегать друг от друга.
В ту ночь Шелби почти не спала, беспокойно ворочаясь в кровати, и когда розоватые лучи занимающегося рассвета прокрались в ее спальню, она оставила последние безнадежные попытки уснуть и встала. Умывшись холодной водой, девушка немного взбодрилась.
В одном Джейк был безусловно прав: ей надо что-то предпринять. Она быстро натянула джинсы, надела мягкую шелковую блузку, причесалась, чуть тронула веки тенями, а губы — золотисто-оранжевой помадой и вышла из комнаты.
На полпути вниз она заметила в холле Джейка, который, увидев ее, коснулся края шляпы и сказал:
— Вы рано поднялись сегодня, мисс.
— Я не могла заснуть.
Они прошли в столовую; здесь никого не было, гости еще спали.
— Что-то случилось?
Шелби пожала плечами и налила себе чашку кофе.
— Где Коди? — поинтересовалась она, садясь за столик.
— Он и еще пара ребят поехали к южной границе ранчо, там надо поправить ограду.
— Это он так сказал или действительно есть необходимость? — Ей хотелось знать, не ищет ли Коди снова предлог избежать разговора.
— Действительно надо, — кивнул Джейк. — Правда, ограда рухнула уже месяц назад и вполне могла бы подождать еще несколько дней…
— Когда он вернется, передай ему, чтобы зашел ко мне, ладно?
Джейк снова кивнул.
