Где-то далеко прокричала чайка, кружа над синим неспокойным морем, затрещали ракушки под ногами, которыми был усеян пляж. Девушка со светлыми волосами встретилась с Мерло взглядом и улыбнулась ему. Он отвернулся, посмотрел на кровать в своей квартире, на вещи, оставленные Глори.
– Нет, к черту, – проворчал Мерло.
Он вышел на улицу, оставив квартиру открытой, поймал такси и назвал водителю адрес «Фиалки». Таксист кивнул и дал по газам. Машина набрала скорость. Мерло видел, как мелькают фонарные столбы и небоскребы. И где-то там, в ночном небе, летела белая чайка, преследуя его.
– Быстрее, черт возьми! – заворчал на таксиста Мерло, хотел открыть окно и прогнать надоедливую птицу, но стеклоподъемник был сломан, и ему оставалось лишь следить за чайкой, прижавшись лицом к грязному стеклу.
В клубе было шумно, но грохот музыки странным образом помог Мерло протрезветь. Мысли стали ясными, чистыми. «Какого черта я снова пришел сюда?» – подумал Мерло и спешно попятился к выходу, увидев за барной стойкой хозяина «Фиалки».
Клод Маунсьер медленно повернулся, словно почувствовав на себе взгляд Мерло.
– Какого черта ты пришел сюда? – спросил он, подойдя к бывшему любовнику бывшей жены.
– Ты не поверишь, но я и сам спрашиваю себя об этом, – глуповато хохотнул Мерло.
Клод Маунсьер остался хмур, продолжая сверлить недруга взглядом.
– Ищешь Глори? – наконец спросил он.
– Глори? – Мерло хотелось сжаться, исчезнуть. – Глори ушла. От меня ушла. А я… Я просто…
– Ты заметил, как сильно она изменилась?
– Что?
– Совсем другая.
– Да нет. Просто журналист.
– Как и ты.
– Ну да.
– Напишешь обо мне, и я тебя убью.
– Я знаю.
– Хорошо. – Клод Маунсьер помрачнел. – Она даже трахаться как-то по-другому стала. Ты не заметил? Пришла сегодня утром, сказала, что ей нужен а-лис… Ты не знаешь, когда она подсела на эту дрянь?
– Нет.
– А эта статья, которую она пишет? Думаешь, это действительно что-то серьезное или так, очередной бред наркомана?
– Думаю, что-то серьезное.
– Тогда хорошо… Пока еще хорошо… – Клод Маунсьер окинул Мерло внимательным взглядом. – Она сказала, у тебя была передозировка?
– Я не знал, что попаду в больницу.
– Глори подсадила тебя?
– Да.
– Здесь ты из-за нее или из-за а-лиса?
– Она получила от меня все, что хотела, и ушла.
– Как и от меня. – Клод Маунсьер выудил из кармана пакетик красных пилюль и протянул Мерло. – Вот. Ты тоже – забирай и проваливай отсюда. Не хочу больше видеть тебя здесь никогда. Понял? Никогда.
– Почему на море такой хороший гандж и такое плохое вино? – спрашивает Колхаус, когда ближе к утру Мерло возвращается домой, принимает а-лис и включает нейронный модулятор.
Прошлое отступает, оставляя иллюзию. Беспокойства нет. И чайки над вспененными волнами уже не раздражают, а радуют глаз – белые, игривые. Но вино… Вино действительно плохое, и а-лис уже рисует в голове Мерло фантазию о заводе, где можно купить хорошее вино – густое, сладкое. И Мерло рассказывает об этом другу детства.
– На обратном пути заедем, – обещает он.
И все как-то скользит, льется, вращается в ускоренном ритме под всплески волн на пляже, шум колес по дороге домой, скрип кроватей ночью и жалобы одноклассниц, что к ним совсем не пристает загар.
А утром, этим поздним, солнечным, зевотным утром, Мерло встречает соседскую девочку с черными глазами, и черты ее лица почему-то напоминают ему о Глори – о женщине из будущего, которое ему только предстоит прожить. И с каждой новой встречей сходство это становится более сильным, реальным.
– Хочу переспать с ней, – говорит Колхаус, и Мерло чувствует ревность и обиду на друга за эти слова, но не может понять, в чем причина этих чувств. – Хочу привести эту соседку и подключиться с ней к нейронному модулятору твоего деда, – строит планы Колхаус, когда они снова сидят на морском пляже, и ракушки, покрывающие весь берег, больно врезаются в ягодицы.
А вечером, вернувшись домой, Колхаус включает нейронный модулятор и показывает Мерло сохраненную версию программы, в которой он резвился с одной из одноклассниц.
– Никогда бы не подумал, что она на такое способна, – говорит Мерло, окруженный содомскими нейронными образами и восприятиями.
