— У вас же рак легких, — наконец прервал молчание санитар, поджигая сигарету.
— Да, это проблема, — глубокомысленно пробормотал пациент и медленно, с наслаждением сделал затяжку, потом осекся, — а ты откуда знаешь?
— Я дежурил у тебя этой ночью в палате.
— Ах, точно! Я-то думаю, почему лицо такое знакомое. Жуткая была ночь. Три соседа, что периодически стонут, это уже неприятно. Но семь, это вообще перебор. Надо будет отцу сказать. Дерут такие деньги, а свободной палаты у них нет. Бред какой-то.
— Так ты же тоже стонал. И что ты вообще тут делаешь, почему не в палате?
— Разве? А я и не помню, последний месяц как в бреду. Но сегодня проснулся, знаешь, словно умылся холодной водой после марафона. Я, конечно, ни разу не бегал марафоны, да что там, даже круг я вряд ли пробегу, — пациент указал на сигарету в руках и улыбнулся, — но думаю, что именно такое ощущение ближе всего к моему. Легкие перестали гореть, боль пропала, чувствую себя просто отлично.
— Так может не стоит губить результат, — ответил Андрей, кивнув на поднимающийся к небу дым.
— Да брось, ты же здесь работаешь, должен знать. Шанс, что вся эта херня поможет, просто незначительный. Если бы не мать с ее слезами, скандалами, я бы не согласился на лечение. Думаю, это просто временное облегчение перед очередным нескончаемым кошмаром.
— Не могу согласиться, шансы не такие и маленькие, если рак не запущен…
— Если, когда у меня обнаружили, почти все врачи говорили, что лечить его, лишь мучить меня. Но мать моя не могла смириться с тем, что ее сын умрет раньше. Поэтому она нашла частную клинику, где ее заверили: лечить можно и нужно! — пациент перебил Андрея.
— Однако, вдруг ты не прав, вдруг это ремиссия? Разве не стоит, даже самый маленький, шанс излечиться того, чтобы потерпеть и не курить?
— Я уже ни во что не верю, последние три месяца были адом. Временные облегчения, которые возникали, неминуемо заканчивались разочарованием. Знаешь, после этого, лучше вообще не надеяться, чем снова испытать боль разбитой надежды. Поэтому хрен с этой ремиссией, когда еще мне выпадет шанс затянуться сигареткой, когда ничего не болит и не хочется выблевать желудок! Кстати, ты сам-то не боишься рака? — улыбнулся пациент и кивнул на урну, в которую Андрей только что выбросил потушенный окурок.
— Боюсь.
— А почему куришь?
— Не знаю, привык, наверное, — честно ответил Андрей, поднялся и направился к двери.
— Постой, как тебя звать то? — встав, спросил пациент.
— Андрей, — ответил санитар, он развернулся и пожал протянутую руку.
— А меня Макс и если все-таки ремиссия, может еще свидимся, — подмигнул больной и снова сел на лавку, наслаждаясь сигаретой.
— Может, — тихо ответил Андрей и вошел внутрь больницы.
Настенные часы громко шли в такт ударам пальца о стол. В кабинете стояла тишина, неосязаемое напряжение витало в воздухе. В помещении находились четыре человека. Один сидел за массивным деревянным столом. Он был одет в строгий костюм, хмурился, рассматривая подчиненных и молча размышлял. Помимо него на стуле сидел бородатый врач, а рядом стояли Андрей и Антон.
— Обобщим, — наконец произнес мужчина в костюме, — Во-первых, вы накачали четверых пациентов моей больницы наркотиками. Которые вы украли, обманув нашего фармацевта. Во-вторых, вы подвергли их жизнь риску, отключив от оборудования их палаты, и переключив на временные аппараты. Об этом всем знал санитар, который покрывал друга. И об этом не знал! — тут он резко повысил голос, — главврач, который должен знать обо всем, что тут происходит. В-третьих, у нас два пациента. Один без диагноза был целый месяц, второй с двумя ошибочными диагнозами, которые чуть его не убили. И теперь некомпетентный молодой врач, который, судя по его же рассказу, страдает психическими расстройствами, предлагает мне провести масштабный эксперимент на территории моей больницы. Я ничего не упустил, господа?
— Вы забыли десять излечившихся пациентов, — ухмыльнулся санитар.
— А ты чего такой смелый? Ты думаешь, что найдешь в городе работу лучше этой? Думаешь, что тебе терять нечего? Поверь мне, ты очень сильно ошибаешься.
