– Он упоминал твое имя.
– Вы работаете в Доме? – спрашиваю я.
– Верно.
– Телефон надежный?
– Надежный.
Она, казалось, слушает внимательно, но без особого интереса, как будто параллельно занимается другими, более достойными ее внимания вещами.
– Кто вы? – спрашиваю я.
– Алиса. Я работаю на Чарльза.
– Вы – его секретарь?
– Верно.
– Вероятно, мне нужна ваша помощь.
– Слушаю.
– Йон Гримберг. Мне нужно найти человека по имени Йон Гримберг. Я не знаю, где он живет, и жив ли вообще.
– Хорошо, – говорит она со скепсисом. Ее первая эмоция за весь разговор.
– Я не встречался с ним более пятнадцати лет, – говорю я, как будто по какой-то причине мне хочется объясниться.
– Когда он родился?
– В семьдесят девятом. Но проверьте также семьдесят восьмой на всякий случай.
– У него две даты рождения? – удивленно спрашивает она.
– Я не знаю, – говорю я. – Семьдесят восьмой может быть неверным.
– Родился в Стокгольме?
– В пригороде Стокгольма, Салеме.
На заднем фоне я слышу стук клавиатуры. Сигнал пропадает, когда я спускаюсь под землю, становлюсь на эскалатор и пытаюсь определить, преследует ли меня кто-нибудь.
– Я нашла одного Йона Гримберга, который родился в семьдесят девятом, с пропиской в Салеме, – услышал я голос Алисы. – Богатое уголовное прошлое, но первая запись – от девяносто седьмого года. Мать родилась в пятьдесят шестом и умерла в девяносто девятом, отец скончался три недели спустя.
– Всего через три недели?
– По сведениям из моего компьютера.
– У вас есть его адрес? Йона?
– Нет. Я… ой, подождите, – ее голос звучит смущенно, а, судя по всему, ее редко чем можно смутить. – Последняя запись о нем – в книге переписи населения в Хагсетре. Этому адресу – десять лет.
Она дает мне адрес, и я стараюсь запомнить его.
– То есть он умер?
– Нет. И не покидал страну. По крайней мере, здесь у меня таких сведений нет. Он есть в базе данных неустановленных личностей. Больше я не могу сказать – только то, что налоговая занесла туда его имя. Можно запросить у них информацию, но даже с учетом высокого приоритета это займет несколько часов.
База данных неустановленных личностей. В ней – люди, с которыми органы власти Швеции по разным причинам не смогли вступить в контакт. Люди с темным прошлым, а также те, кто не хотел быть найденным. Данные лиц с засекреченными личными данными или поддельными отпечатками пальцев тоже перенесены в этот список. Та же ситуация с личностями с неопределенным местом жительства в течение двух лет и более. Никакие особые фильтры, даже возрастные, не применяются. Людей переносили в другую базу лишь в случае смерти или эмиграции, или если они вернули изначальное гражданство либо постоянно проживают в Швеции. В последних трех случаях не требуется особых доказательств. Достаточно того, что человек один раз расплачивается кредитной картой, проходит таможню на границе или обращался к агенту по продаже недвижимости. Йон Гримберг ничего подобного не совершал, раз до сих пор находился в регистре. Как будто он просто исчез.
– Предполагаю, что это важно, – произносит Алиса, а я стою на перроне и смотрю, как из черной пасти туннеля мчится поезд серебряного и голубого цветов.
– Да, – отвечаю я. – Так и есть. Это касается его сестры.
– Юлия, – читает она с экрана. – Юлия Гримберг?
– Верно.
– Умерла в августе девяносто седьмого.
Я сглатываю, и перед внутренним взором проносится цепочка.
– Верно.
Над Хагсетрой светит солнце, и на площади пинают мяч загорелые ребятишки, переговариваясь на незнакомом мне языке. Последний известный адрес Грима – здесь, рядом с площадью. Светлые высотки с маленькими окнами напоминают Салем. Двери подъезда открыты, и я поднимаюсь по ступенькам на второй этаж и звоню в первую из трех дверей. Никого. Вместо этого открываются две другие двери, и я представляюсь как друг Йона Гримберга, но соседи не слышали такого имени. Свои квартиры они получили от бюро по распределению жилплощади. Мне захотелось узнать, в какой из квартир он проживал, и я чуть не поддался импульсу попроситься внутрь и осмотреться, по большей части из-за большого желания увидеть, как он жил. Это все равно ничем не помогло бы. Я благодарю за помощь и ухожу.
