Вайолет оглядела зал. Рул ушел. Все были заняты разговорами. Она кивнула в знак согласия, и Джеффри проводил ее до стеклянных створчатых дверей, которые вели на террасу.
Ночь была ясной, хотя кое-где в лунном свете виднелись одинокие облачка, обещавшие грозу. Несколько звезд мерцали среди разорванных тучек, подмигивая гостям, которые вышли из дома подышать свежим воздухом.
Она повернулась к нему, как только они достигли балюстрады.
— Что случилось, Джеффри?
Такой привлекательный, с золотистыми волосами, он стоял в свете ламп, горевших по краям сада.
— Я не могу перестать думать о тебе, Вайолет. Не могу не беспокоиться о тебе. Мне надо знать, дорогая, ты любишь его? Ты счастлива?
Вайолет мягко прикоснулась к его руке.
— О, Джеффри, если бы все было так просто.
Он поймал ее руку, затянутую в перчатку, и поднес к губам.
— Должно бы быть просто. Скажи только слово, и мы вместе покинем Англию. Мы вернемся в Бостон и заживем одной семьей.
— Ты говоришь о том, чтобы я развелась?
— Да, но сделать это надо осторожно.
Вайолет покачала головой:
— Я не могу так поступить, Джеффри.
Едва она произнесла эти слова, как ее сердце сжалось от осознания того, что развод был бы единственной дорогой к той жизни, о которой она всегда мечтала. Рул не любил ее. Рано или поздно он устанет от нее.
От эмоций в груди ее защемило. В течение нескольких недель она убеждала себя, что не любит Рула, но обстоятельства сложились так, как они сложились, и она вышла за него замуж, что, впрочем, не мешало ей жить счастливо в браке и в то же время избавить себя от сердечных мук. Но сейчас, глядя в красивые глаза Джеффри, она поняла правду.
Вайолет уже более чем наполовину влюблена в Рула. И когда он устанет от нее, ее сердце будет разбито.
Голос Джеффри прервал ее размышления:
— Ты уверена, Вайолет? Ты точно знаешь, чего хочешь?
Огни фонарей моргнули, освещая его черты, и она увидела тоску на его лице.
— Я уверена, Джеффри. Мое место здесь, с моим мужем. — Так будет лучше, она солгала ради его же, Джеффри, блага. — Мне надо вернуться, пока никто не заметил меня здесь.
— Конечно. — Джеффри вежливо поклонился, но в его голосе слышалась горечь. — Береги себя, дорогая.
Вайолет ничего не ответила, приподняла подол юбки и устремилась в дом, радуясь, что этот тяжелый разговор кончился.
Рул покинул бильярдный зал, где они с Чарлзом Уитни сыграли партию и обсудили последние препятствия на пути к заключению сделки по продаже компании.
Оба они были рады шансу поиграть. К сожалению, беседа свелась по большей части к обсуждению новой модели маленького карманного пистолета Гриффина, которую вот-вот должны были запустить в производство.
— Не могу сказать, что мне понравились изменения, которые вы внесли в конструкцию. Я не готов платить за это.
— Как вы знаете, нововведения уже внедрены. И новое оружие уже запущено в производство.
Уитни одарил его невозмутимым оценивающим взглядом.
— Возможно, проблемы кроются не в конструкции, а в более выгодном предложении, о котором я что-то слышал.
Это было правдой. Оба, и Монтгомери, и Стэнфилд, повысили свою цену, но ни Вайолет, ни Рула это не заинтересовало. Соглашение с Уитни уже имелось; и компания, судя по всему, будет принадлежать именно ему.
— Это не проблема, — ответил Рул. — Ваше предложение в силе.
Разговор продолжался, но они так и не пришли к договоренности. Рул предложил отложить окончательное оформление сделки до тех пор, пока не будет согласован вопрос по конструкции нового пистолета.
Уитни нахмурился. Потом вздохнул:
— Хорошо, так мы и поступим. Я хочу купить эту компанию, и вы знаете, насколько велико мое желание.
Рул улыбнулся и кивнул:
— Отлично!
Спор закончился, закончилась и играми мужчины разошлись в весьма дружеском расположений духа.
Совершенно удовлетворенный, Рул вышел из бильярдной в поисках Вайолет и сам удивился, как сильно он успел соскучиться по ней. Все дни они проводили вместе, она пробила брешь в его защите, занимала все больше места в его сердце.
И это приводило его в замешательство.
Он не знал ничего о любви к женщине. По правде говоря, все эти годы он лишь использовал их. Его интересовала исключительно постель. И заводить с ними какие-то другие отношения никогда не входило в его планы.
