— Ты так ничего и не рассказала мне об американце, который навещал вас, — упрекнула она. Однако любопытство было сильнее досады, и Грация принялась расспрашивать подругу. Ведь новость уже облетела весь городок.
— Просто приехал знакомый из Нью-Йорка, нанес визит вежливости нашей семье, — коротко ответила Нэнси, вовсе не собираясь посвящать Грацию в свои чувства и делиться переживаниями.
— Он же потрясающий мужчина! Как ты можешь говорить о нем так спокойно?
— Да ведь это ты говоришь о нем, а не я.
Грация села на кровать, потом поднялась, сдвинула книгу на маленьком письменном столе, где делала уроки, взглянула в зеркало и осталась собой довольна. Она обняла подругу за плечи и заглянула ей в глаза, желая подластиться.
— Обещай, что познакомишь меня с ним, — попросила она. — Господи, как бы я хотела быть на твоем месте! — Она покраснела. — Когда такой мужчина смотрит на тебя, то, наверное, поджилки дрожат.
— Грация, ты начиталась романов о любви. — Нэнси освободилась из ее объятий и подошла к окну, выходившему в цветущий сад. Она лгала, оберегая свою тайну, но чувствовала себя при этом гнусной лицемеркой.
— Об американце говорят все! — Грация провела рукой по черным кудрявым волосам.
— Это признак того, что в нашем захолустном городишке не происходит ничего интересного.
— Можешь себе представить, даже отец говорил о нем сегодня.
Нэнси навострила уши.
— С тобой? — прикинулась она безразличной.
— Нет, с Микеле Санса.
— Он тоже считает, что американец — потрясающий мужчина? — с иронией спросила Нэнси, пытаясь спровоцировать подругу на откровенность.
— Как раз наоборот, — хихикнула та, — кажется, они говорили, что он противный, словом, что-то в этом роде.
— Оба?
— Отец особенно. По-моему, американец ему не нравится.
— И тебя это огорчает? — пошутила Нэнси.
— Напротив. Это как раз одна из причин, по которым он мне еще больше нравится. Ты меня понимаешь? — с легкомысленно вызывающим видом спросила подругу Грация.
— Я понимаю, что твой отец говорил вовсе не о внешности американца, — продолжала Нэнси, пытаясь иронией подстегнуть излияния подруги.
— Нет, они говорили о своих мужских делах. Об отправке товаров в Нью-Йорк.
— Ну уж это мне неинтересно, — солгала Нэнси. Она понимала, что это сообщение Грации имеет прямое отношение к рассказу Альфредо. А теперь получалось, что оно могло хоть как-то объяснить и появление американского гостя.
Ночью, когда все спали, Нэнси позвонила Хосе Висенте. В Нью-Йорке в это время был полдень.
— Спасибо за пластинки и за привет. Ваш друг был у нас.
— Тебе они понравились?
— Очень.
— Извини, что не предупредил тебя о приезде Шона.
— Неважно. Но поскольку он здесь, мне нужно сообщить ему кое-что важное. Думаю, это имеет отношение к его приезду.
Последовала напряженная пауза. Хосе пытался сообразить, о чем может идти речь.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я дам ему знать. Обнимаю тебя и всех твоих.
— Когда увидимся? — торопливо спросила она, словно боялась, что разговор неожиданно прервется. Она устала ждать.
— Скоро, — заверил Хосе. — Скоро я приеду за вами.
— Имей в виду, я тебе верю, — проговорила она со слезами на глазах и положила трубку.
Шон на следующий день зашел к Пертиначе, но не застал Нэнси дома. На заре они с Сэлом уехали в Селинунте.
