Здесь не было места эгоизму, здесь не действовал «закон джунглей», где сильный пожирает слабого и кормится его плотью. Нет, здесь сильный защищал слабого и заботился о его нуждах — только благодаря этому они выжили как вид в войне с эльфами и дроу. И теперь я понимала, почему Арлет взяла меня «под крыло», узнав о том, что мне требуется помощь. За много поколений забота о слабом вошла в их кровь и теперь стала отличительной чертой всего народа. Отсюда и дележ добычи, и Ночь Выбора. Сильный делился со слабым не только пищей, но и своими генами — что может быть естественнее?
Я стояла в сторонке под дубом, пока представители всех семей в клане получали свою часть добычи. Мое тело немного лихорадило при мысли о том, что вот сейчас Брейн развернется и увидит меня. Не знаю, сообщили ему о моем возвращении или решили сделать сюрприз, но пока что он не замечал моего присутствия.
А я разглядывала его бронзовый мускулистый торс, растрепанную копну волос, насмешливую улыбку, с которой он обменивался шутками со своими друзьями. На какой-то миг даже пожалела, что у нас не сложилось. Но тут же одернула себя: нельзя желать того, что тебе не принадлежит. Страсть альфы была вызвана любовным напитком, который был чем-то вроде феромонов и действовал лишь на тех, у кого схожие по рисунку ауры.
Но дело в том, что похожие ауры бывают не только у истинных возлюбленных, а еще и у близких друзей, способных стать побратимами. Мне оставалось только надеяться, что я не успела испортить нашу еще не появившуюся дружбу, и Брейн примет новые отношения со мной. Я хотела видеть его своим лучшим другом и боялась, что получу отказ.
Наконец, когда уже совсем стемнело, во дворе запалили костер, вокруг которого тут же расселись ближайшие друзья и соратники альфы. Остальные члены клана праздновали удачную охоту на деревенской площади, но я знала, что вскоре Брейн со своей компанией тоже присоединится к общему веселью.
Я увидела Савьена с литфаром в руках. Молодой вер занял выгодную позицию спиной к костру, усевшись на скрещенные ноги, и тронул струны. Я заслушалась буквально с первых аккордов — у брата Арлет несомненно был бардовский талант. Моя человеческая мать считала, что девушка из приличной семьи просто обязана уметь петь, танцевать и играть минимум на двух музыкальных инструментах, поэтому, после восьми лет вокала, хореографии, скрипки, фортепиано и гитары я могла отличить настоящий талант от аматорства.
Я так углубилась в свои мысли, что не сразу услышала, как кто-то произносит мое имя.
— Пускай споет Эли! — кричала Арлет.
Я встрепенулась и пронзила подругу предупреждающим взглядом, но было уже поздно.
— Она здесь? — удивился Брейн, хмуря брови. — Как она здесь оказалась?
Он огляделся по сторонам, ища меня глазами. Если я еще надеялась спрятаться в кустах, то какой-то «добрый самаритянин», явно ведомый любовью к ближнему, толкнул меня в спину, заставив шагнуть в круг света.
Альфа уставился на меня расширенными от изумления глазами. В отблесках костра мои тейтры были прекрасно видны и переливались, как поверхность жемчужины. Все вокруг замерли, затаив дыхание. Похоже, что за радостью от возвращения и дележом добычи, местные забыли сообщить обо мне, а может, каждый подумал, что сообщит другой.
Мужчины коротко выдохнули, поднимаясь со своих мест, но не приближаясь. А я смотрела прямо в глаза альфы и читала в них взрывную смесь эмоций: удивление, неверие, сожаление о несбывшемся, радость от новой встречи и — благоговение.
Неожиданно, он шагнул в мою сторону, опускаясь на одно колено и склоняя голову. И произнес хриплым голосом, дрогнувшим от переполнявших его эмоций:
— Прекраснейшая, окажи нам честь, прими защиту клана Песчаных Львов и его покровительство.
Его люди так же опустились передо мной. Я узнала ритуальную фразу, которой веры много лет назад заключали договор с семьями лунных эльфов. Любой сид мог попросить защиты в клане львов, волков или медведей — и те никогда не отказывали, зная, что это большая честь, которая принесет процветание их народу. Я сцепила руки, пытаясь сдержать дрожь, и ответила так, как когда-то мои предки отвечали предкам Брейна: