— Я принимаю твое покровительство и защиту, и благословляю твой род, твой клан и твой народ.
Я боялась, что голос сорвется, но на удивление, он звучал четко и уверенно. Я протянула альфе руку, и он, вставая, прикоснулся ею к своему лбу, потом к губам, потом к сердцу. Это означало, что наш договор сохранится на его устах, в душе и памяти. Теперь можно было расслабиться, но я не знала, что будет дальше и в напряжении ожидала действий Брейна.
А молодой вер вдруг повел плечами, точно стряхивая наваждение, обхватил меня руками за талию и неожиданно наградил смачным поцелуем! Я оторопела, а окружающие разразились громким хохотом.
— И что это с тобой сделал Повелитель Эрионар, что ты так изменилась? — весело спросил альфа, но глаза его смотрели серьезно и строго.
— Ничего, — пожала я плечами, — просто помог вспомнить, кто я на самом деле… а потом я сбежала.
— Да, это похоже на тебя, — хмыкнул он. — Так ты будешь петь? Мы давно не слышали, как поют лунные эльфы.
Веры расступились, освобождая мне место, кто-то передал литфар. Я растерялась, внезапно обнаружив, что не помню никаких эльфийских песен, но отказываться было нельзя. Не хотелось выглядеть заносчивой ломакой. Поэтому, без возражений, уселась поудобнее, проверяя настройку инструмента. Что ж, если не брать во внимание лишние струны, то для гитарного перебора вполне сойдет. Теперь надо только песню вспомнить более-менее подходящую. Я, вообще-то, рок предпочитаю, в самых тяжелых его ипостасях. Но вряд ли такой репертуар будет здесь уместен.
Давно забытая музыка зазвучала где-то на переферии сознания. Я провела пальцами по струнам, извлекая мелодию, которая еще никогда не звучала под этим небом.
Над небом голубым
Есть город золотой,
С прозрачными воротами
И с яркою звездой.
А в городе том сад —
Всё травы да цветы —
Гуляют там животные
Невиданной красы…
Я не стала использовать интерпретацию Гребенщикова, а исполнила песню в авторском варианте Владимира Вавилова, написанном для лютни под именем Франческо да Милано. Думаю, такой вариант был гораздо ближе к местным ценителям музыки, чем рок-баллада. Слова Анри Волохонского, навеянные ему библейскими образами, лились с моих уст так спокойно и неспешно, и казались такими правильными, будто этот мир только и ждал, чтобы их услышать.
А в небе голубом
Горит одна звезда.
Она твоя, о, ангел мой,
Она твоя всегда.
Кто любит — тот любим,
Кто светел — тот и свят.
Пускай звезда ведет тебя
Дорогой в дивный сад.
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый…
Когда я пела «Тебя там встретит огнегривый лев», по рядам слушателей пробежала волна тихого шепота, и я с удивлением обнаружила, что из десяти человек толпа незаметно увеличилась до полусотни. Похоже, что на звуки моего голоса подтянулись те, что ушли праздновать на площадь.
Наконец, прозвучали последние аккорды, и я отложила инструмент. Веры молчали, а ведь я рассчитывала хотя бы на слабые аплодисменты. Всё-таки петь я умела не хуже того же Савьена.
Наконец, Брейн нарушил затянувшееся молчание:
— Когда-то голоса лунных эльфов считались самыми прекрасными и сладкозвучными во всех уголках Эретуса. Своим пением они могли очаровать даже самое ледяное сердце, и я рад, что этот дар вернулся в наш мир вместе с тобой.
Эти слова будто послужили сигналом, и улица взорвалась громом рукоплесканий. Я лишь смущенно улыбалась, глядя на окружающих меня людей. Больше я не боялась: теперь у меня была защита. Были друзья, хлеб на столе и крыша над головой. Не знаю, что будет дальше, да и не хочу этого знать, но здесь и сейчас я была счастлива. Осталось только сохранить это счастье как можно дольше…
* * *
Всю ночь мы веселились, пели и танцевали у костра, радовались щедрой добыче и новой встрече. Я была по-настоящему счастлива. Но, к сожалению, никакая идиллия не способна длиться вечно, а моя закончилась, даже не успев начаться.
Я думала, что у меня есть время: пока эльфы доберутся до Драконьих гор, пока Эрионар сообразит, где меня искать… Наивная, я слишком недооценила Повелителя Молний. Моих знаний об этом мире и его обитателях не хватило, чтобы сделать правильные выводы. Только потом, когда было уже поздно, я поняла, что он с первой минуты моего побега знал, куда я направилась. Что бы мы оба не говорили, как бы ни отрицали, но наши души навсегда были связаны кристаллом Обретения.
