Я почувствовала, как возбуждение постепенно отпускает, сходя на нет.
— Не в этом дело. Обними меня.
Он растянулся рядом со мной, взяв мое тело в колыбель своих объятий. Я прижалась к нему так крепко, как только смогла. Почему рядом с ним мне тепло и спокойно, а Эрионар, даже в таком виде, вызывает животное возбуждение?
— Я не знаю, что со мной было. Меня вдруг охватил такой огонь, что я едва содержалась, чтобы не наделать глупостей, — прошептала я, уткнувшись носом в шею Айренира. — Со мной что-то не так?
Он вынул шпильки из моей прически, распустил волосы и начал медленно перебирать пряди, массируя мою голову.
— В этом нет твоей вины. Это последствия вашей связи. Асуры… они не такие как мы. Когда мы перекидываемся в единорогов, то все равно остаемся дроу, а асуры наоборот. Дракон это не просто вторая ипостась… это их сущность. Они просто меняют обличие, но суть остается та же. Вся связь виалле построена на чистых инстинктах: завоевать, подчинить, овладеть, ну и инстинкт размножения.
Я медленно успокаивалась, обдумывая новую информацию. Что-то такое я уже слышала раньше, но где?..
Я вспомнила чистенький трактир в анторийских землях, хорошеньких официанток-веров в накрахмаленных передничках и пронзительно глядящего эльфийского мага:
«Асуры это не веры, в которых уживаются две сущности — человека и зверя, и которые могут становиться то одним, то другим. У них одна сущность, которая просто меняет облик. Как если бы ты сменила одежду. Даже в человеческом обличии асур остается драконом, зверем. И руководствуется своими инстинктами. Веры это люди, обращающиеся в зверей, а любой асур — это зверь, обращающийся в человека, понимаешь? У них своя логика, своя мораль, свои обычаи, которые чужды нам. Они живут по своим правилам и не всегда эти правила нам понятны. У них особое отношение к своей паре, они никогда не вступают в договорные браки, только с истинной, виалле, как они это называют.»
Я сглотнула от открывшейся перспективы. Теперь понятно, почему этот асур так действует на меня. Инстинкты, мать их за ногу. Но я — то не асур, не дракон или кто он там! У меня на первом месте чувства и разум, а инстинкты… инстинкты засунем в… и будем исходить из трезвого рассудка и твердой памяти.
— Все, мне уже легче, — заявила я, решительно поднимаясь. — Пошли, навестим Брейна, пока Эрионар вновь не впал в кому от моего отсутствия.
Айренир вздернул бровь:
— Никак не могу привыкнуть к твоим иномирским словечкам.
— Вот и не надо.
* * *
С Брейном все прошло легко и привычно. Простое наложение рук на область сердца, немного жизненной силы, чтобы подстегнуть хваленую регенерацию веров — и все. Дальше организм прекрасно справился сам. Хотя было забавно наблюдать, как прямо на глазах затягиваются раны и срастаются кости. Знатно его Леоверен поломал. Это ж надо, ворваться в ванную…
Я хихикнула, представив Владыку голым, в пене и с мочалкой наперевес. Ресницы Брейна дрогнули, он медленно раскрыл глаза и в недоумении уставился на мое довольное лицо. Для него время остановилось в момент стазиса, он думал, что все еще сражается.
— Эли? — хрипло выдохнул он и потянул носом, будто не верил своим глазам.
Я засмеялась и взъерошила его черные волосы.
— Она самая. Просыпайся, спящий красавец.
— Что? — он непонимающе огляделся. Увидел Айренира, вздохнул, вновь глянул на меня. — Я что-то пропустил?
— Ничего важного.
Вскоре вся честная компания сидела в нашей с Айрениром комнате: я, дроу, Брейн и Вейрах. И мы пытались ответить на вопросы, которые мучают человечество уже несколько тысяч лет: кто виноват и что делать? О связи виалле верам было известно не много, асуры тщательно скрывали свои уязвимые места, а вот о инстинктах мои друзья знали больше, чем я. И знали, как их обуздать.
— Я думаю, это запах так действует, — глубокомысленно выдал Брейн.
— Почему ты так решил? — удивился принц.
— Ну, у нас обычно так. Пару определяют по запаху. Только учуял — под хвост все благие намерения, — он виновато глянул в мою сторону. Как же, как же, помню-помню. — Не можешь ни о чем думать, кроме как о том, чтобы пометить.
