Я буквально тащила его на себе. Айренир хоть и был в сознании, но давление светлой магии сделало его практически недееспособным. Он с трудом волочил ноги, опираясь на меня всем своим весом. Мне казалось, что я вот-вот сломаюсь и упаду.
Наконец, ход расширился, пропуская нас в просторную пещеру с высоким куполообразным потолком. Золотисто-коричневый авантюриновый пол блестел под ногами, стены, выложенные самоцветами, сверкали так, что рябило в глазах, а с потолка лился слепящий свет. После полумрака узкого хода, мы с принцем замерли на пороге этой сияющей пещеры, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. Я почувствовала, как на глазах выступили слезы, а Айренир глухо застонал и прикрыл глаза рукой. Видимо, ему было совсем худо.
Когда глаза адаптировались, я увидела в центре пещеры одинокий алтарь из цельного куска голубовато-зеленого минерала, напоминающего амазонит. Его тщательно отполированные грани отражали разноцветные блики стен, а размеры были таковы, что на нем, как на кровати, могли бы разместиться несколько человек. Но самое главное: его венчал огромный кристалл, прозрачный, будто бриллиант чистейшей воды, сверкавший тысячью мелких граней. И в каждой из этих граней свет, преломляясь, приобретал свой собственный, ни с чем несравнимый оттенок.
— Это оно? — прохрипел Айренир, вцепившись мне в плечо с такой силой, что я едва сдержала желание сбросить его руку. — Я не могу молиться светлой богине. Это богохульство. Тебе придется делать это за двоих.
— Я знаю. Идем, отступать уже некуда, — тихо ответила я, не отводя завороженного взгляда от феерической игры света в гранях кристалла.
Принц невесело усмехнулся, отпустил меня и направился к алтарю, как и полагается представителю его рода: с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой. И плевать, что ноги не держат, а горлом еще недавно шла кровь. Главное — не уронить достоинство. Это ж кому скажи — не поверят: принц дроу на алтаре Нуэд!
Здесь не было ни цепей, обычных для алтарей местных богов, ни жертвенного ножа. Да и жрица нас не ждала. Мы молча разделись, механическими движениями снимая с себя одежду. Стоя на коленях на алтаре лицом к лицу, мы несколько минут вглядывались друг другу в глаза, точно пытались запомнить этот миг.
— Сделай это сам, — прошептала я и протянула свои руки, поворачивая их внутренней стороной вверх.
Айренир достал из голенища свой седжак. Острое лезвие легко вошло в мою плоть, вспарывая вены, и густая темная кровь забрызгала сверкающий кристалл. С тихим вздохом, я легла на спину и позволила себе наконец-то расслабиться. Рядом со мной опустился мой принц. Я почувствовала его тепло и не сопротивлялась, когда он переплел наши пальцы. Теперь оставалось молиться и ждать.
Не знаю, почему это так сложно. Почему что светлая богиня, что темный бог одинаково охочи до крови своих почитателей? Почему они снисходят к нам лишь тогда, когда грань между жизнью и смертью становится такой зыбкой, что любая случайность может стать роковой? Да, я знаю, что богам нужны вера и жерты. Чем крепче вера, тем сильнее бог, а жертва в виде добровольно отданной крови — крови магического существа — это огромная сила, практически неиссякаемый источник энергии. Может, в этом все дело? Может, боги просто смакуют эту энергию, наслаждаются ею, как мы хорошим вином? А потом вдруг вспоминают, что и ответить на молитвы надо бы… Хотя известны случаи, когда некоторые приверженцы умирали на алтарях, так и не дождавшись ответа. Что это? Боги посчитали их недостойными? Или просто опьянели от крови? Впрочем, это только мои домыслы.
Я сжала крепче руку Айренира и подвинулась так, чтобы хоть немного соприкасаться с ним телом. Где-то там, снаружи, нас ждали веры. Я дала Брейну четкие указания: ничего не предпринимать до рассвета. Если к этому времени мы не вернемся, он будет искать способ связаться с кем-то из Владык. Асуры единственные из ныне живущих, кто может войти в города сидов, но вот только кто это будет? Эрионар? Судя по рассказу Джанны, он практически недееспособный, хотя она, как мать, могла преувеличить его недуг. Леоверен? От этого помощи не приму, даже если умирать буду, впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет.
