— Браслеты подчинения, — прошептала я помертвевшими губами.
— Нет, — Даггерт качнул головой, — я не повторяю прежних ошибок. Это всего лишь ограничители. Они заблокируют потоки магии, оставив тебе лишь необходимый минимум.
— Я не хочу…
— Придется. Или я решу, что ты пыталась убить моего сына. Ты знаешь, что с тобой тогда будет. Нападение на наследника карается смертью. Даже брачный лист не спасет тебя от казни, но сначала тобой займутся палачи. Ты одна во всем мире, Эльсамин, все права на тебя принадлежат нашему роду, никто не встанет на твою защиту. Никто не захочет развязывать новую войну. Ни веры, ни асуры. Поэтому не упрямься и надень браслеты. Тогда я буду спокоен, что моему сыну больше ничего не угрожает.
Закусив губу, я медленно протянула дрожащую руку к шкатулке. А что делать? Сопротивляться и быть обвиненной в попытке убийства королевского наследника? Да я даже не выберусь из этого подземелья! Остаётся лишь надеяться, что Даггерт не обманул, и эти браслеты оставят мне хоть какую-то связь с энергетическими потоками.
Холодный металл скользнул на запястья и тут же сжался, плотно обхватив мои руки. Всего пара минут — и артефакты полностью слились с кожей, растворились в ауре, отрезав меня от внешней энергии Эретуса. Было такое ощущение, словно я только что стояла среди буйства красок и звонких голосов, а затем, в одно мгновение, оказалась в сером нечто, поглощавшем и эти краски, и звуки. Теперь я ощущала лишь тысячную долю той силы, что бурлила вокруг меня.
Захотелось расплакаться от досады, но я не собиралась показывать свою слабость. Если Даггерт так хочет, то пусть думает, что приручил меня. Я сильная, но гибкая, как стальной прут: мою волю можно согнуть на время, но невозможно сломать. Я запомню этот момент, занесу его в свой чёрный список.
— Вот и все, не стоило так трястись, — с напускным весельем произнес король, возвращаясь на свое место. — А теперь будь хорошей девочкой и открой дверь. Наверняка твой муж переживает. Пора нам обсудить подробности вашей семейной жизни и будущего паломничества.
* * *
Дальнейшее напоминало какой-то фарс. Я едва успела отпрыгнуть от двери, как в кабинет ворвался Айренир. В его глазах клокотала буря, грудь вздымалась, как от быстрого бега, а плотно сжатые кулаки говорили о еле сдерживаемом гневе. Охватив мою фигуру цепким взглядом, он бесцеремонно схватил меня за руку и процедил сквозь плотно сжатые зубы:
— Так вот как ты заботишься о моем благополучии!
— Не сейчас, — Даггерт поднял руку, делая предупреждающий жест, но принц не обратил на него ни малейшего внимания.
— Отец! Как ты мог! — прошипел он, глядя в глаза королю.
— Ничего, ты мне еще спасибо скажешь, — проворчал тот, а потом повернулся ко мне и голосом, полным сладкой патоки, произнес:
— Иди к себе, девочка. Этот разговор не для твоих нежных ушек. И помни, о чем мы договорились.
— Нет, — Айренир вцепился мне в плечи и прижал к своей груди, — моя жена останется здесь. Это и ее касается!
— Глупец! — беззлобно бросил ему Даггерт, затем откинулся на спинку кресла и с видимой досадой добавил:- Сам же потом благодарить меня будешь.
— За что? Разве я просил тебя вмешиваться?
— Не будь дураком! Я понимаю, что девочка прекрасна, как сарвейская роза, эх, мне б пятьсот лет сбросить — я б и сам не удержался! Но она манипулирует тобой, а ты ничего не замечаешь. Или не хочешь замечать? Считай, что я сделал тебе одолжение. Благодаря этим милым аксессуарам девчонка станет ласковой и податливой, как и надлежит быть хорошей жене. А ты, наконец-то, исполнишь свой супружеский долг. Я вообще не понимаю, почему ты столько времени тянешь с этим.
Я покраснела от стыда, вспомнив утреннюю сцену, и почувствовала, как горячий палец принца начал успокаивающее поглаживать меня по затылку.
— Вот только не надо меня учить, что мне делать с собственной женой! — проворчал Айренир, зарываясь носом мне в макушку.
— Ты верно заметил, мой мальчик — собственной! Она твоя собственность, если ты забыл об этом. Я не прошу от тебя ничего сверхъестественного, но мне бы очень хотелось, чтобы ты в ближайшее время осчастливил меня известием о внуках.
