Пока мушкетер придумывал проклятия, карета виконта быстро катила по дороге и к утру достигла Тулона.
Виконт с чистым сердцем мог доложить своему патрону, что ему удалось опередить посланца маркизы и даже похвастать своей находчивостью. Осталось теперь исполнить остальное.
Незаконнорожденный был жив, его заточили в Баньо. Дело, следовательно, состояло в том, чтобы отыскать коменданта каторжной тюрьмы и потребовать именем герцога Бофора выдачи каторжника по имени Марсель Сорбон. Остальное не представлялось трудным – пистолетная пуля в затылок решит наконец проблему, так осложнявшую жизнь герцога.
Прямо из гостиницы виконт велел везти себя в Баньо. Дежурный сержант, услышав, кто перед ним, отворил железные ворота, и экипаж въехал во двор. Комендант тотчас принял виконта, узнав, по чьему поручению он приехал.
– В вашей тюрьме находится некий Марсель Сорбон, – без обиняков начал виконт. – Вначале был пущен слух, что он, дескать, казнен в дороге за попытку к бегству или еще за какое‑то преступление. Но потом выяснилось, что он жив и доставлен к вам.
– Увы, виконт, должен вас огорчить, – вздохнул комендант. – Как раз в минувшую ночь упомянутый вами Марсель Сорбон вместе со своим товарищем совершил побег. Как удалось установить, оба бежали в лодке. На море свирепствовал шторм, лодка перевернулась, и все, кто в ней был, погибли. Утром маячный смотритель обнаружил труп одного из беглецов, некоего Жерома Берно, прибитый к берегу. Остальные пока не обнаружены.
Виконт был ничуть не огорчен этим обстоятельством, что и постарался выразить коменданту. Марсель Сорбон на сей раз действительно мертв – в этом не оставалось никаких сомнений. И он со спокойным сердцем мог доложить об этом герцогу.
– Я очень сожалею, виконт, что так случилось, можете передать мои сожаления и его светлости.
– Марсель Сорбон сам наказал себя, – поспешил заверить его виконт. – И сам виновен в своей гибели. Никто не может обвинить вас, генерал.
Генерал Миренон покачал головой.
– Но мне было бы куда приятнее, если бы мы могли предотвратить подобное происшествие, равно как и побеги.
Они распрощались вполне дружески, и виконт с легким сердцем отправился в гостиницу.
Спустя час к железным воротам каторжной тюрьмы подъехал мушкетер. Он предъявил королевский указ и его немедленно проводили к коменданту. Они были знакомы прежде, и комендант угадал причину появления Делаборда.
– Вы приехали повидать своего друга? – участливо спросил он.
– Не только повидать, генерал. Вот королевский указ, предписывающий освободить его. Ведь он ни в чем не виновен. Мадам де Помпадур лично заинтересована в его судьбе.
– Вы явились слишком поздно, – глухо произнес комендант.
– Слишком поздно? Так, значит, виконт успел опередить меня?
– Нет, сударь, вас, как и его, опередила смерть.
И комендант рассказал мушкетеру все то, что не так давно рассказывал виконту Марильяку. На Викторе не было лица. Вся эта история казалась ему совершенно неправдоподобной.
– Если бы вы приехали сюда всего на один день раньше, судьба Марселя Сорбона была бы совершенно иной, – закончил комендант.
Виктор вышел от него, опустив голову. Сначала он решил было отправиться в гостиницу, отыскать там виконта Марильяка и поквитаться с ним. Но по зрелому размышлению решил сначала побывать в рыбачьем поселке. Быть может, ему удастся напасть на след Адриенны.
Виктор спустился в гавань. Там он увидел рыбака, садившегося в свою лодку.
– Эй, любезный, не в рыбачий ли поселок ты собираешься плыть?
– К вашим услугам, господин мушкетер, – ответил рыбак неохотно.
– Я заплачу, – подбодрил его Виктор.
– О, премного благодарен, – осклабился рыбак. – А кто вам там понадобился, если не секрет?
– Не секрет. Жером Берно.
Лицо рыбака потемнело.
– Его уже нет в живых, царство ему небесное. Он утонул во время шторма. А вы что – из тех сыщиков, что понаехали утром?
– Вовсе нет. Я друг того каторжника, с кем Жером бежал. И если он тоже утонул, то, по крайней мере, где‑то здесь должна быть его невеста, приехавшая из Парижа.
– Так это совсем другое дело, – обрадовался рыбак. Видно было, что он испытал облегчение. – Так вы в самом деле друг товарища Жерома? – на всякий случай переспросил он.
