Убогое жилище еще снаружи произвело на Адриенну неприятное впечатление. Нехорошее предчувствие сжало ей сердце.
Когда она вслед за Пьером вошла в хижину, в дверях соседней комнаты показалась рослая и полная женщина. Поверх рубахи у нее была надета только красная шерстяная юбка. Ее черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Видно было, что она только что встала с постели. Полусонными глазами она рассматривала незнакомку.
Адриенна уже пожалела, что последовала за Пьером. Не попала ли она к недобрым людям?
– Входите, входите, – сказал Пьер и первым вошел в комнату, в которую вернулась и женщина. – Обождите здесь четверть часа, пока я запрягу… Эй, Марго, зажги‑ка свечу! Фонарь нужен мне самому.
Когда загорелась свеча, Адриенна осмотрела комнату. Это была самая настоящая трущоба. Из мебели имелось только два плетеных стула, стол и грязная кровать. Окна были затянуты паутиной. Кроме дверей, выходящих в коридор, виднелась еще одна дверь, которая вела в чулан.
Адриенна сознавала, что она находится во власти этих угрюмых людей. Ей показалось, что они замышляют против нее что‑то недоброе. Напрасно она пыталась успокоить себя тем, что нельзя бояться людей только потому, что они живут в бедности. Эта мысль не рассеяла ее опасений.
Пьер, который пошел было запрягать лошадь, вдруг задержался и сказал:
– Марго, пойди посвети мне…
– Неужели ты поедешь в такую ночь? – спросила хозяйка. – Это же немыслимо! Незнакомая дама вполне может обождать у нас до утра…
Тогда Адриенна еще раз заявила, что хочет продолжать путь незамедлительно.
Взяв фонарь, оба оставили хижину и, выходя, плотно притворили за собой дверь. Адриенна осталась одна в мрачной комнате, слабо освещенной мерцавшим огарком свечи.
Она невольно прислушивалась. Чувство тревоги все возрастало. Она подумала, что в чулане должно быть окно, и открыла дверь в чулан. Окно там действительно имелось, но находилось высоко, так что заглянуть во двор было невозможно. Однако через это окно без стекол до нее, хоть и обрывочно, долетали голоса разговаривавших во дворе Пьера и его жены.
Марго советовала мужу повезти ее, Адриенну, по ложному пути и отнять деньги. Пьер же, напротив, говорил, чтобы жена поехала с экипажем, а он вымажет себе лицо сажей, нападет по дороге на них и ограбит Адриенну.
Адриенна перепугалась до смерти. Бежать из этого дома! Бежать во что бы то ни стало!
Пьер и Марго тем временем занялись передвижением повозки. Адриенна вернулась в комнату, и взгляд ее упал на окно.
Пьер и Марго все еще возились с повозкой и лошадью. Адриенна подошла к окну, растворила его, встала на подоконник и спрыгнула на землю.
Но куда идти? Где искать защиты? Вокруг – непроглядная тьма, а она не знает ни дороги, ни местности.
Идти на берег к перевозчикам? Но не заодно ли они с Пьером и Марго? Кроме того, они наверняка уплыли назад, чтобы утром на большом пароме переправить почтовый дилижанс. Спрятаться тут, на берегу, и ожидать дилижанса? Но ведь Пьер и Марго, как только хватятся ее, тотчас же станут ее искать.
Так и не придя к определенному решению, Адриенна побежала прочь от хижины. Она надеялась выйти на большую дорогу. Однако прибежала она не куда‑нибудь, а опять на берег реки, к тому самому месту, где ее недавно высадили перевозчики.
Досадуя на себя, что заблудилась, она услышала приближающиеся голоса Пьера и Марго.
– Мы должны ее найти, – говорила Марго. – Она не может уйти далеко.
– Мерзавка! Она еще, верно, у нас из кровати вытащила деньги, – вторил жене Пьер.
Адриенна что было сил пустилась по какой‑то широкой дороге прочь от берега. И вскоре голоса преследователей стали глуше. Но силы покинули Адриенну, и она остановилась, чтобы перевести дух. Она уже была довольно далеко от воды и от хижины и надеялась спокойно продолжать свой путь.
Но вдруг она услышала за собой шаги. Обернулась и, несмотря на темноту, заметила, что кто‑то подходит к ней.
Да это же Марго, женщина из хижины!
Адриенна вскрикнула и снова пустилась бежать.
– Стой! – закричала Марго. – Иначе догоню и убью! Ты украла у нас деньги из постели!
Ноги Адриенны от страха подкашивались, и Марго быстро настигла ее.
