Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - страница 107

Шрифт
Интервал

стр.

– Что вы такого натворили, что так разгневали надзирателя Рошеля? – спросил наконец служитель. – Не будьте глупцом. Вам же будет хуже. Будьте с ним поласковее и смиритесь. Его прямо‑таки трясет, лишь только речь заходит о вас. Он решил караулить вас у лазаретного здания с заряженным ружьем. Лучше бы вы не враждовали с ним…

– Вы, может быть, и правы, – ответил Марсель, – но как сделать, чтобы Рошель не преследовал меня своей ненавистью?..

Во дворе стемнело, и в штрафной камере воцарился полный мрак.

Подкрепившись скудной пищей, Марсель прилег на кровать. Он думал об Адриенне и Викторе, о следующей ночи, о возможности побега. Он должен бежать отсюда! Ему нужна свобода, чтобы начать борьбу против герцога, и начать иначе, чем он делал это до сих пор!..

Незаметно Марсель уснул. И во сне он увидел себя в каком‑то фантастическом наряде. Его окружали, ожидая приказаний, слуги, вооруженные с головы до ног. Рядом с ним стояла Адриенна, разодетая, как королева, и влюбленно улыбалась ему. В ее прекрасных волосах сверкали бриллианты, а у ног лежали цветущие розы. Но вдруг она вскрикнула и указала на эти розы – они превратились в алые пятна крови. Марсель взял ее на руки и понес через комнату в королевские покои. Король Людовик обрадовался, улыбнулся, протянул к ним руки и заключил их обоих в свои объятия…

В этот момент раздался шум, и Марсель проснулся. Он повернулся на кровати и стал прислушиваться. И услышал грохот выстрела. Потом донеслись громкие голоса, и одним из них был голос надсмотрщика Рошеля. Потом прогремел еще один выстрел.

Что там происходило? Кто в кого стрелял? Марсель терялся в догадках.

Между тем Рошель с наступлением сумерек засел в засаду с заряженным ружьем, чтобы пресечь всякую попытку номера пятьдесят семь к побегу.

Ночь была не очень темна. Около полуночи на небе поднялся большой диск луны и залил всю тюрьму своим бледным светом. Издали до Рошеля доносился звук шагов патруля. Каждый час патруль под командованием офицера обходил все отделения тюрьмы. Затаившись, Рошель видел из своей засады фигуры офицера и солдат.

Вдруг Рошелю послышался какой‑то шорох за живой изгородью около лазаретного здания. Рошель встрепенулся – он теперь не сводил глаз с этой изгороди. И он увидел…

Подобно привидению, между кустами медленно и плавно двигалась, почти не касаясь земли, Женщина в белом. Ее длинные одежды напоминали собой похоронный саван.

Рошель привстал в засаде. Он не верил в привидения и тотчас решил, что кто‑то нарочно обрядился таким образом, чтобы пройти мимо часовых и проникнуть к каторжнику Марселю.

Рошель взвел курок и поднял свое ружье.

– Кто идет? – окликнул он Женщину в белом.

Ответа не последовало. Фигура в белом безмолвно продвигалась вдоль стены.

– Отвечай или буду стрелять! – крикнул Рошель, выступая из кустов.

Но и это предупреждение осталось без ответа.

В то мгновение, когда Женщина в белом поворачивала за угол здания, Рошель прицелился и выстрелил из своего старого тяжелого ружья.

Этот выстрел встревожил стражу. Караульные сбегались со всех сторон.

Выглянув из‑за угла здания, Рошель убедился, что Женщина в белом осталась невредимой.

– Сюда! – закричал солдатам Рошель. – Сюда!

– Что это за привидение? – спрашивали караульные.

– Я окликал ее! – ответил Рошель. – Она не отвечала! Тогда я выстрелил в нее!

Капрал, начальник караула, прицелился. Опять грянул выстрел. Однако Женщина в белом была неуязвима. Она исчезла за деревьями и кустами.

– Догнать ее! – скомандовал капрал.

Но солдаты не испытывали особой охоты гоняться за привидениями. Для виду они вроде бы и побежали вслед за женщиной в белом, но особого рвения не проявили.

Обыскав тенистые заросли, Рошель и капрал тоже не нашли никаких следов привидения.

X. В БУРНУЮ НОЧЬ

Утром, когда комендант тюрьмы генерал Миренон завтракал в своем рабочем кабинете, слуга доложил ему о приходе надсмотрщика Рошеля.

Комендант тюрьмы понимал различие между каторжниками. Мысленно он отделял закоренелых преступников от осужденных на галеры за политические и им подобные проступки. В своих многочисленных подчиненных он очень ценил рвение на службе, однако грубость в отношении к каторжникам была ему противна.


стр.

Похожие книги