— Мой друг, который держит тебя на мушке, пока мы с тобой разговариваем.
Ной уставился на нее в изумлении.
— Что?
— Ты слышал.
Ной резко повернул голову вправо, всматриваясь в ряд деревьев на краю поляны. Смех, который он слышал накануне вечером, донесся оттуда. Ник вполне мог засесть где-то там, если Обри его не выдумала.
— Выглядишь напуганным. Отлично.
Ной проглотил комок в горле и снова перевел взгляд на сестру.
— Так ты вернулась, чтобы убить меня.
Обри пожала плечами:
— Ник просто защищает меня. Пока что. Я попросила его подождать там, чтобы мы могли поговорить наедине.
— Откуда мне знать, что этот Ник существует на самом деле?
Обри подняла указательный палец по направлению к небу. Громкий выстрел заставил Ноя вздрогнуть. Пуля крупного калибра ударила в край опорной балки в конце крыльца, выбив фонтан щепок.
Ной ахнул.
— Срань господня!
— Сигнал для предупредительного выстрела, если ты не понял. – Обри опустила руку и улыбнулась. – Теперь я уйду, Ной. Я сделала, что хотела. Теперь ты знаешь, как навредил мне. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся, потому что я не могу гарантировать, что при следующей нашей встрече не попрошу Ника тебя убить. Хочешь совет? Продолжай торчать здесь и даже не думай уезжать.
Прежде чем Ной смог что-нибудь ответить, Обри повернулась и направилась в сторону леса. Вскоре она исчезла за деревьями. Ной еще долго смотрел ей вслед. Мысли путались, эмоции смешались. Теперь, когда Обри скрылась из виду, Ною казалось, будто все это ему приснилось, что этого разговора на самом деле не было.
Впечатление усилилось, когда он вспомнил о ярких, жутких кошмарах, что снились ему на протяжении месяцев после исчезновения отца и сестры. Обычно они были полны дурных предзнаменований и фокусировались на неожиданном возвращении отца и Обри. Иногда родные приходили в виде зомби, временами — в виде призраков, но были сны, которые начинались нормально, а потом превращались в кошмары. Все это время Ной думал, что разум играет с ним в злую игру.
Теперь ему очень сильно захотелось, чтобы утреннее откровение оказалось тем самым кошмаром. Чтобы Обри, как он и предполагал, умерла где-то там, в большом мире, много лет назад.
Остаток дня Ной провел в хижине и выбирался наружу, лишь когда ему нужно было сходить в туалет. Он несколько часов просидел на диване, курил травку и пялился на экран мертвого телевизора. Мысли по большей части были смутными, и Ной не мог сконцентрироваться. Время от времени он вспоминал колкости Обри, но пропускал их мимо, не уделяя им особого внимания. Буря собиралась глубоко внутри, поднимая вихри тревожных вопросов, с которыми, несомненно, ему предстояло столкнуться в будущем. С помощью травки Ной временно не давал им всплыть на поверхность.
Сперва он решил, что прячется из-за депрессии: он давно считал сестру мертвой, а оказалось, что она жива, да еще и ненавидит его. Позже, отложив трубку и прочистив голову, он понял, что основной причиной тревоги был страх. Ной снова и снова проигрывал в голове хлопок выстрела и звук, с которым пуля вырвала кусок опорной балки. Несмотря на то, что сестра обещала оставить его в живых, если он не покинет территорию хижины, Ной не мог избавиться от чувства тревоги.
Обри сильно изменилась. Место милой девочки-подростка заняла злая и мстительная женщина. Ной решил, что в ее сердце, в том месте, где хранился его образ, не осталось ничего, кроме черноты. Он попытался представить, как со временем она меняется, смягчается, отпускает свой гнев, но не смог. Гораздо проще было представить мужчину по имени Ник, возвращающегося в лес, чтобы сделать очередной выстрел.
На следующий день страх поутих. Ной много времени провел на крыльце. Так себя проявляла его бунтующая часть, после того как он целый день просидел в хижине, дрожа, подобно испуганному зверю. Но страх его не покинул. Несколько раз возникало острое желание вернуться внутрь и запереть дверь. Ной пересиливал его и старался выглядеть беспечным и равнодушным для любого, кто мог за ним следить.
Однако позже он решил, что пришло время заняться делами. Ной поработал в саду, набрал воды из колодца в несколько пластиковых канистр из-под молока, отнес их в кухню и поставил в холодильник, который без электричества служил большим и удобным шкафом или кладовой. Проверив запасы еды, Ной понял, что скоро придется идти на охоту.
