— Они могут, — произнес Доскер, нетвердо поднимаясь на ноги, — постоянно удерживать нас в таком положении.
Этим он подразумевал детонирующее оружие.
Он обернулся к трехступенчатому входному люку. Люк начал вращаться и открылся. Вошло трое мужчин, у двоих были лазерные автоматы. Их глаза ничего не выражали, такие глаза можно встретить у отъявленных негодяев, проституток или садистов.
А вслед за ними появился гладко выбритый элегантный человек, уж его-то ничем и никак нельзя было подкупить — он сам был великим продавцом на рынке людей.
Это был Теодорик Ферри, председатель правления «Трейлс оф Хоффман Лимитед». Впереди него два телохранителя принялись устанавливать прибор, напоминающий вакуумный очиститель. Прибор пищал, производя поиск, на нем что-то вращалось, пока операторы не выключили его, удовлетворенные, и кивнули Теодорику, а тот обратился к Рахмалю:
— Можно мне присесть?
Рахмаль после паузы ответил:
— Конечно.
— Вы уж простите меня, господин Ферри, — сказал Доскер.
— Но единственное сидение занято.
Он так распластался за пультом управления, что его тело заняло всю площадь, а на лице застыло выражение жуткой ненависти.
Вздрогнув, гигант со светлыми волосами произнес:
— Все в порядке.
Он пристально рассматривал Доскера.
— Вы ведь один из лучших пилотов агентства ОСА, не так ли?
Эл Доскер… Да, я узнал вас по снимкам, которые имеются у нас. Они были сделаны, когда вы направлялись к «Омфалосу». Но нам уже не нужен Эпплбаум, чтобы узнать, где находится корабль. Мы сами скажем вам это.
Теодорик Ферри, порывшись в своем плаще, вытащил небольшой пакет и швырнул его Элу Доскеру.
— Эпплбаум забыл его в доках.
— Благодарю, господин Ферри, — с сарказмом произнес Доскер так громко, что понять, что же он сказал, было почти невозможно.
— А теперь, Доскер, — продолжил Теодорик, — сидите спокойно и не забывайте о собственном бизнесе. Я же пока потолкую с Эпплбаумом. Никогда раньше не встречался с ним лично, но я был знаком с его так ужасно почившим отцом.
Он протянул руку.
— Если вы пожмете ее, Рахмаль, — заметил Доскер, — он заразит вас вирусом, который вызовет через час отравление печени.
Вспыхнув, Теодорик обратился к негру:
— Я же просил вас не лезть не в свое дело!
Потом он стянул с руки похожую на мембрану новейшую прозрачную перчатку из пластика.
Рахмаль понял, что Доскер оказался прав, следя за тем, с какой осторожностью Теодорик снял эту перчатку и уложил её в мусоросборник для сжигания отходов.
— Впрочем, — произнес Теодорик, почти с грустью, — мы можем в любой момент раскидать вокруг вас смертоносные бактерии.
— И самим убраться, — подчеркнул Доскер.
Теодорик пожал плечами, а затем обратился к Рахмалю:
— Я уважаю вас за то, что вы пытались сделать. Не смейтесь.
— Я не смеюсь, — ответил Рахмаль. — Просто удивлен.
Теодорик продолжал:
— Я просто удивлен. Вы по-прежнему хотите продолжать работать, даже после этого банкротства. Вам хочется, чтобы кредиторам так и не досталась практически последняя вещь из того наследия, которым «Эпплбаум Энтерпрайз» еще владеет. Вас можно понять, Рахмаль. Я бы поступил точно так же. И вы повлияли на Мэтисона — вот почему он дал вам своего единственного приличного пилота.
С жуткой ухмылкой Доскер полез в карман за пачкой сигарет, и тотчас же двое человек с пустыми глазами, что составляли компанию Теодорику, схватили его за руку, проявив свой профессионализм: безобидная пачка сигарет упала на пол корабля.
Разломав одну за другой сигареты, люди Теодорика проверили их. Пятая оказалась твердой — она не поддалась острому лезвию карманного ножа, и мгновение спустя сложное аналитическое приспособление показало гомеостатическое «жало» для воздействия на мозг.
— На чьи альфа-волны настроен этот прибор? — спросил Теодорик Ферри у Доскера.
— На вас, — глухим тоном произнес Доскер.
Он, не проявлял почти никаких эмоций, наблюдая за тем, как два охранника растаптывают «жало» своими каблуками.
— Значит, вы ждали меня, — произнес Ферри чуть озабоченно.
— Господин Ферри, — сказал Доскер, — я ВСЕГДА ожидаю вас.
Повернувшись вновь к Рахмалю, Теодорик Ферри произнес:
