Несостоявшийся император Федор Алексеевич - страница 18

Все первые Романовы восходили на престол молодыми людьми. При дворе помнили, что Михаил Федорович оправдал надежды выдвинувших его бояр и многие годы послушно исполнял их волю — пока не вернулся из польского плена его отец Филарет Никитич и не показал всем, что такое твердая рука «великого государя святейшего патриарха». Довольно долго был «послушен» своим приближенным и Алексей Михайлович. (К слову сказать, воцарившийся в 1682 г. Петр Алексеевич сделал первые шаги к самостоятельному правлению лишь после смерти матери в 1694 г.).

Сторонники и приближенные Федора Алексеевича вправе были ожидать, что в пятнадцать с небольшим лет новый царь будет вполне зависим от их воли. Они с удивлением обнаружили, что больной юноша неожиданно серьезно отнесся к священным для него обязанностям государя — отца и благодетеля подданных. С непонятно откуда взявшимися силами и энергией юный самодержец самолично вникал в дела дворца, столицы и государства. Хуже того, он чуть не с первых дней принялся наводить порядок в управлении, лично организуя работу Думы и центральных ведомств. Вместо того, чтобы наслаждаться властью, придворные теперь должны были ни свет ни заря являться в Боярскую думу и вместе с неутомимым царем «сидеть за делы». А дальше началось такое, чего от царя на Руси и ожидать-то было нельзя…

Через несколько лет, когда Федор Алексеевич умирал, как полагало большинство современников — от отравы, те же аристократические кланы, которые посадили старшего сына Алексея Михайловича на престол, столь же решительно отдали предпочтение младшему, короновав Петра в обход Ивана.

Горько плакавшая зимой 1676 г. вместе с Матвеевым царица Наталия Кирилловна не пострадала от обиженных мачехой дам царской фамилии потому, что ее защитил ненавистный царь Федор. Но и весной 1682 г., когда бояре во главе с патриархом, заранее договорившись, дружно принесли присягу Петру (см. Заключение), радость ее была недолгой. Через считанные дни обнадеженный прогрессивными реформами царя Федора народ смел с лица земли и Нарышкиных, и возвращенного из ссылки, чтобы вновь возглавить правительство, Артамона Матвеева[56].

Матвеев и многие родичи царицы не пережили Московского восстания, посадившего на престол первым царем Ивана Алексеевича (1682–1695). Наталия Кирилловна могла только рыдать — без своего наставника она не могла сделать ни одного разумного политического шага. Но она год за годом пестовала в своей душе ненависть к проклятому «клану Милославских», казалось бы растоптанному, но вновь вернувшемуся к власти. Утихомирить восставших и постепенно взять в свои руки управление страной смогла царевна Софья — Милославская по матери. Лишь осенью 1689 г., женив Петра, Наталия Кирилловна сколотила достаточно сильную партию, чтобы с помощью хитроумного заговора свергнуть регентшу.

Заточение Софьи, ссылка канцлера Голицына и разгром командного состава новой регулярной армии были в глазах царицы Наталии вполне оправданны: все они были порождением катастрофы 1676 г., все возвысились при царе Федоре. «Медведица», в которую превратилась вдова Алексея Михайловича даже в глазах своих сторонников, не собиралась отдавать власть в руки своего слабого сына и тем более невестки. «Пусть мальчик гуляет», решила она, окружив Петра мастерами пьянства и разврата, предоставив ему лишь играть в солдатики и кутить в Немецкой слободе. Но «правильное» отношение к «проклятым Милославским» она воспитала в Петре на совесть. Со временем Петр прикажет вырыть гроб одного из них и залить его кровью казненных. Софья будет обвинена в «устроении стрелецкого бунта», причем не только вспыхнувшего 1698 г., но и восстания 1682 г., которое она с таким трудом «утишила». Но наибольшую, с годами нарастающую ненависть Преобразователя будет вызывать поистине великий реформатор Федор Алексеевич, имя которого и деяния окажутся вычеркнутыми из русской истории.

И те из современников и потомков, кто писал о многообещающих способностях Федора Алексеевича, и те позднейшие историки, что подчеркивали его болезненность, были недалеки от истины, хотя влияние личности государя на исторические события до сих пор остается на доказательном уровне не оцененным. Как и все сыновья Алексея Михайловича от Марии Ильиничны Милославской, Федор нес в себе наследственный недуг, мучавший его здоровяка-отца, страдавшего от хронического неусвоения витамина С. Царевны в отличие от царевичей, по общему мнению, чувствовали себя прекрасно, но жили, по стандартам знати, не слишком долго. У Федора было шестеро единоутробных сестер: Евдокия (1650–1702), Марфа (1652–1707), София (1657–1704), Екатерина (1658–1718), Мария (1660–1723) и Феодосия (1662–1713). Легенда о поразительном здоровье дочерей Алексея Михайловича от первого брака не учитывает также, что царевна Анна умерла во младенчестве (1655–1659), а Евдокия — при рождении (1669).