— Вот как? В таком случае это очаровательная юная леди.
— Конечно! И я готова поклясться, что она узнает маму! Нам не терпится забрать ее домой из больницы. Мама не позволяет никому из нас даже притронуться к маленькой Норе — ее так назвали, — когда мы навещаем ее. Мы практически все время проводим в больнице, а иногда я тайком забегаю туда одна… Девочке отдадут спальню Норы. Видели бы вы, как мы ее переделали! Теперь там новая мебель из слоновой кости, специальные детские обои, игрушки и плюшевые мишки… Малышку уже забрали из инкубатора — она виснет у меня на руке, булькает и даже улыбается! Она такая толстенькая…
Эллери засмеялся:
— Вы говорите как прежняя Пэтти.
— В самом деле? — странным тоном отозвалась она.
— Но выглядите совсем не так.
— Да, — вздохнула Пэт. — Я становлюсь старой каргой. Куда мы едем?
— Конкретно — никуда, — рассеянно ответил Эллери, поворачивая на юг к разъезду.
— Но расскажите, что привело вас в Райтсвилл?! Должно быть, это связано с нами. Как ваш роман?
— Закончен.
— Превосходно! Эллери, вы никогда не позволяли мне прочесть ни единого слова. Чем он заканчивается?
— Это, — ответил мистер Квин, — одна из причин моего возвращения в Райтсвилл.
— Что вы имеете в виду?
— Конец романа. — Эллери усмехнулся. — Я закончил его, но всегда легко изменить последнюю главу — по крайней мере, некоторые элементы, не связанные непосредственно с детективной фабулой. Вы могли бы в этом мне помочь.
— Я? С удовольствием! И… О, Эллери, я ведь не поблагодарила вас за великолепный подарок, который вы прислали мне из Нью-Йорка, и те чудесные вещи, которые вы прислали маме, папе и Лоле. Вы не должны были так поступать. Ведь мы ничего не сделали, чтобы…
— Чепуха. В последнее время вы часто видели Карта Брэдфорда?
Пэт принялась рассматривать свои ногти.
— Ну, он вечно торчит где-то поблизости.
— А как прошли похороны Джима?
— Мы похоронили его рядом с Норой.
— Знаете, — сказал Эллери, — меня одолела жажда. Как насчет того, чтобы заехать куда-нибудь промочить горло?
— Хорошо, — угрюмо согласилась Пэт.
— Там впереди не «Придорожная таверна» Гаса Олсена? Черт возьми, она и есть!
Эллери остановил машину и помог Пэт выйти. Она скорчила гримасу и сказала, что в Райтсвилле мужчины так не поступают. Усмешка Эллери заставила ее улыбнуться, и они рука об руку вошли в таверну. Эллери повел Пэт прямо к столику, где сидел Картер Брэдфорд, пребывая в напряженном ожидании, и сказал:
— Вот она, Брэдфорд. Наложенным платежом.
— Карт! — воскликнула Пэт.
— Доброе утро, доброе утро, — пропел надтреснутый голос, и мистер Квин увидел за соседним столиком старого пьяницу Эндерсона с пачкой долларовых купюр в руке и стоящим перед ним рядом пустых стаканов из-под виски.
— Доброе утро, мистер Эндерсон, — поздоровался Эллери Квин. Когда он повернулся, Пэт и Картер уже сидели, сердито уставясь друг на друга. Эллери тоже сел и сказал Гасу Олсену: — Используйте ваше воображение.
Гас почесал в затылке и начал хлопотать за стойкой.
— Вы обманом заманили меня сюда, Эллери, — недовольно заявила Пэт.
— Я не был уверен, что вы согласитесь ехать сюда без обмана, — ответил Эллери.
— Это я попросил Квина вернуться в Райтсвилл, Пэт, — хрипло произнес Карт. — Он сказал, что… Пэт, я пытался заставить тебя понять, что мы можем вычеркнуть прошлое, что я люблю тебя и всегда буду любить, что больше всего на свете я хочу жениться на тебе…
— Давай не будем это обсуждать, — проговорила Пэт, нервно теребя скатерть.
Картер взял стакан, который Гас поставил перед ним; Пэт сделала то же самое, радуясь перерыву разговора. Некоторое время они молча потягивали напиток, не глядя друг на друга.
Эндерсон поднялся из-за столика, опираясь ладонью на скатерть, чтобы не упасть, и начал декламировать нараспев:
Я верю, что листик травы не меньше сверкающих звезд,
И что не хуже их муравей, и песчинка, и яйцо королька,
И что древесная лягушка — шедевр, выше которого нет,
И что ежевика достойна быть украшеньем небесных гостиных…
[64]— Сядьте, мистер Эндерсон, — добродушно посоветовал Гас Олсен. — Вы раскачиваете лодку.
— Уитмен, — обернувшись, заметил Эллери. — И весьма кстати.
