— Это… не то же самое, — смущенно отозвалась Герми.
Внезапно мистер Квин все понял. Между Гермионой Райт и ее дочерью Лолой существовал застарелый антагонизм. Пэт была слишком юной, чтобы служить источником раздражения. Но мать всегда предпочитала Нору, которая эмоционально стояла между ней и Лолой, невольно являясь канатом, перетягиваемым матерью и старшей дочерью.
— Нам понадобится лучший адвокат для Джима, — обратилась Герми к судье Мартину. — Кого бы ты мог предложить?
— Я вам подойду? — осведомился судья Мартин.
— Ты, Илай? — удивленно воскликнул Джон Ф.
— Но, дядя Илай, — запротестовала Пэт, — я думала, вы будете судить…
— Это невозможно, — сухо отозвался старый юрист. — Я замешан в этом деле, так как присутствовал на месте преступления и известен дружескими связями с семьей Райт. Юридически и этически я не могу быть судьей на этом процессе. — Он покачал головой. — Джим предстанет перед судьей Ньюболдом — он абсолютно посторонний.
— Но ты не был защитником уже пятнадцать лет, Илай, — с сомнением произнес Джон Ф.
— Конечно, если вы боитесь, что я не справлюсь… — Старик улыбнулся. — Я забыл упомянуть, что подаю в отставку, поэтому…
— Старый обманщик, — проворчал доктор Уиллоби. — Джон, Илай уходит с поста судьи, чтобы выступать защитником на этом процессе!
— Что ты, Илай, мы не можем позволить тебе этого! — всполошился Джон Ф.
— Чепуха, — отмахнулся судья. — Не вбивайте себе в голову сентиментальные идеи. Я все равно собирался в отставку. Мне хочется заняться чем-нибудь стоящим, а не дремать всю жизнь в судейской мантии. Так что, если вас устраивает бывший судья, не будем больше говорить об этом.
Герми разразилась слезами и выбежала из комнаты.
НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ГОРДОСТИ
Когда следующим утром Пэт постучала в дверь комнаты Эллери, он увидел, что она одета для улицы.
— Нора хочет вас видеть. — Пэт с любопытством окинула взглядом комнату. Луди уже убирала ее, но она снова выглядела захламленной, как будто Эллери некоторое время усердно работал.
— Сейчас иду. — Эллери Квин казался усталым. На его столе лежали бумаги, испещренные карандашными каракулями; в пишущую машинку вставлен чистый лист. Эллери накинул чехол на машинку, спрятал бумаги в ящик стола, запер его, сунул ключ в карман и надел пиджак.
— Работаете? — спросила Пэт.
— Ну… понемногу. Прошу, мисс Райт. — Квин вышел следом за ней в коридор и запер дверь.
— Над романом?
— Некоторым образом.
Они спустились на второй этаж.
— Что значит «некоторым образом»?
— И да и нет. Я занимался… это можно назвать разведкой. — Эллери окинул ее взглядом. — Собираетесь выйти? Вы выглядите очаровательно.
— Сегодня утром у меня есть на то особая причина, — поделилась Пэт. — Фактически я должна выглядеть неотразимой.
— Так оно и есть. Но куда вы идете?
— Может девушка иметь хоть один секрет от вас, мистер Квин? — Пэт остановилась возле комнаты и посмотрела ему в глаза. — Эллери, вы просматривали ваши заметки по этому делу, не так ли?
— Так.
— Обнаружили что-нибудь?
— Нет.
— Черт!
— Странная штука, — пробормотал Эллери, обняв девушку за талию. — Что-то неделями вертится у меня в голове, но я не могу это ухватить… Я подумал, что, может быть, упустил какой-то незначительный факт. Знаете, я… ну, основываю мой роман на том, что происходит с вами, — на фактах, событиях, взаимоотношениях. Поэтому в моих записках отражено все случившееся. — Он покачал головой. — Но я ничего не обнаружил.
Пэт нахмурилась:
— Возможно, это факт, о котором вы не знаете.
Эллери слегка отодвинул ее от себя.
— Весьма вероятно. А вам известен такой факт?
— Вы же знаете, что я сразу сообщила бы вам его, Эллери.
— Не уверен. — Он пожал плечами. — Ладно, пойдем к Норе.
Нора сидела на кровати, читая «Райтсвиллский архив». Она похудела еще сильнее и выглядела совсем больной. Эллери про себя ужаснулся при виде прозрачной кожи на ее руках.
— Я всегда говорил, — усмехнулся он, — что самая серьезная проверка женской привлекательности — то, как она выглядит в постели зимним утром.
Нора слабо улыбнулась и похлопала рукой по краю кровати.
— Я выдержала проверку?
— Summa cum laude,
