Прежняя профессия, естественно, сблизила его с Нероном. Ничего не помешает ему взять власть над принцепсом, особенно в начале 59 года, после гибели Агриппины и проведения Игр. Последователь Аннея Серена, он станет префектом охраны и добьется восстановления в сенате своего зятя Коссуциана Капитона. Затем в качестве префекта претории он поддержит денежную реформу, что сработает на укрепление положения принцепса в глазах сенаторов, исповедующих традиционные взгляды, что бы ни говорили о физическом уничтожении оппозиции и возможных претендентов на престол. При дворе он ведет [208] скандальную жизнь и устраивает пышные празднества, полные мистицизма. Не останавливаясь ни перед каким преступлением, быстро завоевывает должное влияние. Он занимает место Сенеки и становится ключевой фигурой среди «худших друзей» принцепса, который добьется права на статую и знаки триумфатора. Тигеллин развязывает бесконечные процессы в Риме и наполняет город своими шпионами. Это он уговаривает Нерона уничтожить Рубелия Плавта и Фавста Корнелия Суллу и лично наблюдает за тем, как пытают служанок Октавии. Специалист в области права и всего того, что касается безопасности государства, руководил расследованием и раскрытием заговора Пизона. Кроме всего прочего стало известно, как он поддерживал Нерона, когда тот решил избавиться от Сенеки. Вот такой человек — «хороший администратор, эксперт по правонарушениям и преступлениям, различным скандалам, весьма враждебный Сенату». В 65-66 годах успех в его карьере достигает апогея: император дает ему «полное право» наказывать всех, кто только покажется ему опасным. Далее следует отъезд в Грецию, известно, что Тигеллин сопровождал Нерона. По возвращении обстановка меняется и его влияние заметно падает. Что же произошло? Тигеллин предчувствует скорый конец принцепса. Возможно, он хочет прекратить отношения с режимом, уже скомпрометировавшим себя, а может быть, Нерон перестал ему доверять и [209] выразил свое недовольство. Как бы то ни было, во время кризиса 68 года Тигеллин отходит в сторону, уступая место Нимфидию Сабину. Он сказался больным, чтобы оставить императора, хотя почему бы ему в самом деле не быть больным? Тигеллин, во всяком случае, не был в Риме на момент падения Нерона, а в 69 году и противники и сторонники императора выразили трогательное единодушие, чтобы потребовать его голову. По приказу Отона, бывший префект покончит с собой.
После перелома 61 года Тигеллин становится самым влиятельным советником Нерона, однако ему далеко до той власти, которой обладают Сенека и Бурр. Никто и никогда не будет говорить о «правительстве Тигеллина», в лучшем случае, о привилегированном выскочке. Он опустится до лжи, чтобы обвинить слугу, оправдать хозяина и приписать префекту убийство и преступление, которые были совершены императором. А впрочем, никогда, включая 65 год, Нерон не оставлял префектуру претории в руках одного только Тигеллина, как это было в случае с Бурром: он всегда находил ему коллегу. Итак, Нимфидий Сабин заменил Фения Руфа, замешанного в заговоре Пизона. Человек не может быть независимым. Чтобы с усердием помогать Тигеллину во время расследования 65 года, он получил консульские знаки, на то у него была репутация специалиста по безопасности государства. Тацит это представляет так: «В связи с [210] тем, что эта личность впервые возникает в моих записях, нужно сказать о нем несколько слов. Итак, рожденный вольноотпущенницей, подарившей свою красоту первому встречному среди рабов и вольноотпущенников, он был усыновлен Гаем Цезарем, так как по чистой случайности так же, как и император, имел высокий рост и обладал свирепым, яростным взглядом. Хотя, вполне вероятно, что Гай Цезарь, неравнодушный к девочкам, был обманут матерью этого человека». На самом же деле отцом Нимфидия Сабина был, скорее, гладиатор, возможно, греко-восточного происхождения, как и его мать. Та была дочерью одного из главных императорских вольноотпущенников и швеи. Нимфидий Сабин, несмотря на низкое происхождение, становится-таки всадником. Конечно, у него никогда не было авторитета Тигеллина. Но при дворе, где он считается сторонником эллинизации, теократического абсолютизма и агона, он обладал некоторой властью. Правда, это ничуть не мешало ему ступить на путь предательства, как только он понял, что империя Нерона пошатнулась, а впоследствии нанести своему императору сокрушительный удар.
