— Вы родственники, а мы друзья, — заявил он. — Друзья тоже живут по особенным правилам. Правда ведь, Кэти?
— Правда! — с готовностью отозвалась девочка. — Мы с Филипом подружились, мам, и спокойно можем оставлять в еде слюни, — рассудительно сказала она матери.
Джордан засмеялась.
— Ладно, раз уж вы подружились, делайте, что хотите.
Она вопросительно посмотрела на Филипа, желая удостовериться в том, что он не шутит. Тот улыбнулся уголком рта и едва заметно кивнул.
Кэти подалась вперед и, задевая куклу, снова протянула руку к вазочке Филипа. Кукла полетела на пол. Девочка встревоженно ахнула, будто уронила живого ребенка. Ее рука с ложкой застыла в воздухе.
Джордан и Филип, едва успев сообразить, что произошло, одновременно нагнулись, спеша поднять игрушку. Их пальцы, дотронувшись до куклы, соприкоснулись…
Вспоминая эту минуту позднее, Филип неизменно обзывал себя сентиментальным идиотом. Тепло Джордан, которое он почувствовал так неожиданно, настолько взволновало его и осчастливило, что на мгновение он потрясение замер. Несколько секунд оба не двигались, как будто время внезапно остановилось.
Первой пришла в себя Джордан. Схватив куклу, она выпрямилась и чуть торопливее, нежели обычно, сказала дочери:
— Держи и не переживай. Ей совсем не больно.
Кэти, не замечая замешательства обоих взрослых, заботливо осмотрела игрушечное дитя.
— Она тебе сама сказала, что ей не больно?
— Да, тихонько прошептала, — ответила Джордан.
Филип, медленно выпрямившись и переведя дыхание, посмотрел на нее. Она избегала встречаться с ним взглядом, ее щеки горели.
— Что прошептала? — с видом матери, обеспокоенной состоянием здоровья дочери, спросила Кэти.
— Я упала, но даже не ушиблась. Все хорошо, — тоненьким голосом пропищала Джордан.
Кэти приставила кукольное лицо к уху, нахмурилась, несколько мгновений просидела с весьма сосредоточенным видом, неожиданно улыбнулась и удовлетворенно кивнула.
— Да, все хорошо, — заключила она, поворачиваясь к Филипу. — Кстати, ее зовут Джессика.
— Очень приятно. — Филип двумя пальцами пожал кукольную руку. — Филип.
— А еще у меня есть Лавиния, Мэри, Несен, — сообщила Кэти. — И Джо. Это мальчик.
— Ого! Целая большая семья. И как же вы вместе живете? Дружно? Или, случается, что ссоритесь?
Девочка призадумалась.
— Когда Мэри отказывается мыть руки перед едой, — наконец сказала она, — мне, конечно, приходится ее немного поругать. А вообще мы живем дружно.
— Молодцы! — воскликнул Филип. — В семье это самое главное, — добавил он, слегка грустнея.
— Хочешь, я тебя с ними познакомлю? — спросила Кэти, явно уверенная в том, что не услышит отказа.
Филип моргнул от неожиданности и взглянул на Джордан. Она как-то странно на него посмотрела, будто боясь, что он скажет «да» и в то же время желая этого.
— Конечно, хочу, — переводя взгляд на Кэти, произнес Филип.
— Тогда поехали к нам, — недолго думая, предложила девочка. — Посмотришь на всех моих детей, потом мама сварит вкусный кофе. Она любит угощать гостей. Правда же, мам?
Джордан несколько смущенно улыбнулась и поправила загнувшийся край кукольного платья, определенно пытаясь уйти от ответа.
— Правда? — настойчивее спросила Кэти.
— Правда, правда. Что-то ты слишком разболталась, а о мороженом совсем забыла. Смотри, оно почти растаяло.
— Ну и что? Так даже вкуснее. И горло не заболит. Правильно?
— Правильно. — Джордан, стремясь сгладить неловкость, продолжила есть.
Кэти снова протянула руку с ложкой к вазочке Филипа, с довольной улыбкой зачерпнула уже превратившегося в жижу мороженого и отправила его в рот.
— Мм! — Она причмокнула. — Вкуснотища! Банановое лучше фисташкового, мам! Теперь я буду заказывать только банановое, фисташковое мне разонравилось.
Филип заулыбался.
— Если хочешь, давай поменяемся. Я доем твое, а ты бери мое.
Кэти уже запрокинула голову, чтобы кивнуть, но, видно, засомневалась, что поступает правильно, и вопросительно взглянула на мать. Джордан пребывала в несвойственной ей рассеянной задумчивости, потому ничего не заметила. Тогда девочка наклонила вперед голову и решительно ответила:
— Да, давай.
