— Тогда не знаю, — отводя в сторону взгляд, сказала наконец Джордан. — Торопиться в любом случае не стоит, — добавила она более уверенно. — Надо выждать какое-то время, оно все расставляет на свои места.
— В этом я полностью с тобой согласен. — Филип глотнул холодного кофе. — Так и поступлю. Завтра вообще попытаюсь ни о чем не думать. А в воскресенье у меня особый день.
Джордан вопросительно на него взглянула.
— Меня обещали познакомить с прекрасной дамой, — с загадочно-серьезным видом сообщил Филип.
— Вот как? — Выражение ее лица практически не изменилось, но губы сжались чуть плотнее обычного, а глаза немного сузились.
Ревнует? — с замиранием сердца подумал Филип. Или мне кажется, потому что слишком хочется в это поверить?
— Ты даром времени не теряешь, — с едва уловимым оттенком осуждения произнесла Джордан.
Филип пожал плечами, еле удерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— Конечно. Незнакомку зовут Кэти. Замечательное имя, не находишь? — И он озорно прищурился.
Джордан обнажила ровные белые зубы в счастливой улыбке.
— А, вот ты о ком! А я уже было подумала… — Не договорив, она засмеялась.
— И что же ты подумала? — спросил Филип, отмечая, что ее переливчатый смех действует на него как успокоительный бальзам.
— Что ты, не успев объясниться с женой, очертя голову бросаешься в очередной роман, — ответила Джордан многозначительно.
Торопиться не надо, тут же сказал себе Филип. Познакомлюсь с ее дочерью, буду встречаться с ними как можно чаще, но с объяснениями и мольбами повременю. Не то потеряю ее навек. Он даже обрадовался, что она так деликатно предупредила его. И, вздохнув, произнес:
— Что ты! Очертя голову бросаться в очередной роман — это не в моих правилах.
Так оно. и было. К отношениям с женщинами, как к работе и ко всему прочему, Филип Хедуэй подходил со всей ответственностью. Пауле за пять лет совместной жизни, что бы она там ни выдумывала, ни разу не изменил. Ему и в голову не приходило искать приключений на стороне. Он всегда помнил, даже в минуты сильнейшего отчаяния, что если пойти на поводу у чувств, наплевать на принципы, то впоследствии можно горько об этом пожалеть.
— Я не такой, — произнес он задумчиво.
У Джордан потеплел взгляд.
— Верю.
Она верила ему. У Филипа как будто выросли крылья. Пожалуй, для начала этого было достаточно. Что ждало их в будущем, никто не мог сказать. Но он чувствовал, что ради достижения заветной цели готов на все.
— Я не разочаровала тебя? — спросила Джордан.
Филип непонимающе покачал головой.
— Ты о чем?
— Общение со мной хоть немного помогло тебе забыться?
Он расплылся в умиленной улыбке. Общение с Джордан было сейчас — да и, пожалуй, вообще в жизни — самым ценным из всего, что посылала ему судьба.
— Еще как помогло, — произнес он полушепотом.
Джордан тоже улыбнулась.
— Слава богу! — Она взглянула на часы. — Ой! Вот теперь в самом деле поздно. Завтра на работу.
— Да, прости, — спохватился Филип. — Я о времени совсем забыл. Мучаю тут тебя самым бессовестным образом.
— Брось! — Джордан покачала головой. — Я даже рада, что в беде ты обратился именно ко мне, и тоже с удовольствием поболтала с тобой сейчас. Увидимся в воскресенье?
Филип с воодушевлением кивнул.
Вернувшись домой, Джордан не сразу легла спать, хоть дело близилось к полуночи. Сначала прошла в кухню с намерением сварить кофе — в отличие от нормальных людей на нее он действовал как снотворное, — но к кофеварке даже не притронулась. Села в глубокой задумчивости на стул у окна и, гладя тут же вспрыгнувшего ей на колени Берти, принялась вспоминать о событиях прошедшего дня, который, как ей уже казалось, вообще не закончится.
Филип Хедуэй… Когда-то она была увлечена им до умопомешательства. Страдала оттого, что потеряла его адрес настолько сильно, что готова была рвать на себе волосы. Отголоски того чувства примешивались ко всем другим ее влюбленностям — в сокурсника Эдуарда Кинга, в художника Джерри Бертрама, в мужа Алана Меткалфа.
По прошествии лет, когда воспоминания о Филипе утратили яркость и свежесть, Джордан решила, что дело было больше не в нем, а в ее юном возрасте. Неопытная и впечатлительная, она, слишком плохо зная возлюбленного и еще толком не разбираясь в жизни, видимо, сама убедила себя в том, что он был на удивление мужественным, благородным, интеллигентным.
