Когда слуга доложил о приходе такой важной персоны, Бартоломео задрожал от волнения и радости… Он почтительно склонился перед епископом Чивита Дюкале, для которого карта звездного неба была проста, как детская игрушка.
– Не удивляйтесь моему приходу, Коклес. Ваша книга совершенна, она добавляет к моим знаниям сведения по хиромантии, которые я по большей части не учитывал. Я составлял гороскопы сильных мира сего, но не могу составить свой: я не знаю час и место своей смерти. Посмотрите на мои руки, пожалуйста, и будьте откровенны!
Коклес внимательно рассматривал линии, пересечения, черточки и точки на руках гостя…
– Монсеньор, – сказал он с некоторой тревогой, – вам предстоит вскоре подвергнуться вопиющей несправедливости. Вы не сможете ее избежать, но, к счастью, она не будет стоить вам жизни.
– Не могли бы вы сделать ваше предсказание более точным?
– Нет. Линии позволяют мне только открыть то, что с вами произойдет. Монсеньор, вы выйдете живым из этой опасной ситуации, но она здесь, очень отчетливая и близкая…
Люк Гаурик ушел, мучимый тревожными мыслями. Кто же может принести ему несчастье? Гороскопы знатных вельмож были так многочисленны, что он не мог догадаться, кто же будет его палачом.
Он не догадывался, что Джованни Бентивольо, властитель Болоньи (сын Ганнибала Бентивольо, погибшего от руки убийцы во время праздника) в глубине своего дворца вынашивал черные замыслы. Среди придворных Джованни II были такие, которые, понимая кое-что в астрологии, с некоторым скептицизмом относились к предсказаниям Люка Гаурика. Однажды один из этих придворных при встрече сказал Бентивольо как бы в шутку:
– Мессир, знаете ли вы, что говорит о вас Люк Гаурик?
Заинтересованный и удивленный Бентивольо увлек доносчика под своды дворца и, проведя его бесконечными коридорами с разноцветными витражами на двустворчатых коринфских окнах, через висячие сады и лоджии в одну из своих потайных комнат, специально предназначенных для секретных разговоров, где, усадив на каменную скамью, спросил:
– Скажи мне по секрету, что ты знаешь о Люке Гаурике. Какую дерзость допустил этот прелат-предсказатель относительно меня? Церковь слишком интересуется моими делами. Мне безразлично, что епископ пользуется большим авторитетом. Я, со своей стороны, не испытываю к нему никакого почтения. Однако кругом полно предателей. Мой отец умер при трагических обстоятельствах. Говори, я тебя вознагражу.
– Мессир, – отвечал придворный, – мне известно, что предсказатель говорил, что он прочел по астральным фигурам вашего «неба» о серьезной борьбе между вами и Папой, которая кончится вашим изгнанием из Болоньи еще до конца нынешнего 1506 года.
Бентивольо задрожал от гнева, бросил придворному кошелек с золотом и вышел, оставив его одного.
Джованни II жгла одна мысль: наказать дерзкого, который посмел высказать такое предположение.
Вечером, когда Люк Гаурик наблюдал звезды, в двери его дома постучались двое неизвестных. Рассказав о большой беде, случившейся с одним из их близких, они спросили, не может ли он, самый известный ученый Болоньи, дать какое-нибудь указание, которое позволило бы найти пропавшего?
Однако едва астролог приготовился делать вычисления, как незнакомцы набросились на него и, заткнув ему рот, силой поволокли его и бросили в закрытую карету. После быстрой езды он очутился во дворце Бентивольо, где предстал перед Джованни II, окруженным его придворными и слугами. Гаурик хотел потребовать объяснения, что все это значит, но правитель не дал ему произнести ни слова. Предсказание Коклеса как молния пронзило его мозг.
«Вы, монсеньор, ученый предсказатель, разве вы не предвидели, что сегодня вы пять раз будете вздернуты на дыбу?»
Прежде чем несчастный успел задать свой вопрос, его схватили и потащили в один из внутренних дворов, где, связав ему руки и ноги, подняли на веревке на верхушку построенной здесь виселицы. Пять раз веревка быстро раскручивалась, и бедный астролог падал, сильно ударяясь о землю при падении. Когда пытка кончилась, он остался лежать без сознания с переломанными ногами. Бентивольо распорядился отнести раненого домой. Больше трех месяцев несчастный Гаурик не мог подняться с постели…
