Так все и оказалось. Для них нашлись тихие места в углу за загородкой, где они и обживались, пока готовился салат из овощей, суп с угрем и лосось гриль. Он выбрал красное вино «Алексис Лишин Бордо».
– Хочу есть! – плотоядно произнесла она, безо всякого жеманства отламывая кусочки хлеба и отправляя их в рот.
Когда им принесли салат, она, не дав ему произнести прочувствованный тост, наскоро чокнулась и принялась за еду. Ела она культурно, изящно и быстро. Настоящая деловая женщина, не привыкшая коллекционировать удовольствия. Он с умилением наблюдал за ней краем глаза.
– Честно говоря, я не люблю готовить! – сообщила она, отставляя пустую тарелку из-под супа.
– А я обожаю! – похвастался он.
– Что вы говорите! – удивилась она, внимательно его разглядывая. – И где же вы этому научились?
– Жизнь научила. Я довольно долго жил отдельно от родителей, вот и сподобился…
– А, ну да! – быстро взглянув на него, понимающе кивнула она и продолжила:
– А вот я без родителей живу уже семнадцать лет. Я ведь девушка уральская!
– Да что вы говорите?! – воскликнул он. – И откуда же, если не секрет?
– Не секрет. Первоуральск.
– Подумать только! Ведь меня на летние каникулы каждый год отправляли в Кузнецк! Ведь это же совсем рядом! Вот это совпадение! Ах, какое это было время, какое чудесное время! – затуманился его взгляд. – Я там впервые начал играть в футбол…
Не сообщать же ей, что он там, к тому же, потерял невинность!
– Да что вы говорите! Вы еще и футболист? – шутливо округлила она глаза.
– Вратарь.
– Вратарь? Вы? – недоверчиво смотрела она.
– Да, а что тут такого? Я был неплохим вратарем!
Им принесли кофе, и она выпила его мелкими глотками, в то время, как он продолжал потягивать вино. Она сидела обмякшая, с благодушной улыбкой на лице, трогательно домашняя и обманчиво доступная. Он, не скрываясь, любовался ею. Она перехватила его взгляд, смутилась и приняла умеренно официальный вид. Он, улыбаясь, продолжал смотреть на нее, не спуская глаз.
– Какие у вас планы на завтра? – вдруг спросила она.
– Буду весь день ждать вашего звонка! – склонился он.
– У меня есть два билета в «Приют комедианта» – я иногда хожу туда с подругой. Но если вы не против, мы могли бы сходить вместе… Хороший театр, хорошая постановка…
– Наташенька, да я… я с вами… да куда угодно, главное, что с вами! – не находил он от счастья слов, и тут же предложил: – Давайте сделаем так: я приеду за вами, а после театра отвезу вас домой.
– Давайте так и сделаем, – сразу согласилась она и тут же добавила: – Ну, что же, кажется, нам пора!
Он расплатился, и они вышли на улицу.
– Я могу довезти вас до метро! – предложила она.
– Не стоит. Лучше скажите, где вы живете.
– На двенадцатой линии, – чуть задержалась она с ответом.
– В начале, в конце?
– У Невы…
– Вот и прекрасно! Вы высадите меня на девятой линии, а сами свернете к набережной, а оттуда по набережной к себе!
– А вы?
– А я прогуляюсь. Мало бываю на воздухе.
– Дима, мне так неудобно!
– Все, Наташенька, все! Делайте, как я сказал!
Она остановилась перед 9-й линией, развернулась к нему вполоборота и подала руку, на этот раз без перчатки. Он взял ее в свою и потянулся к ней губами – она ее не отдернула. Он едва-едва коснулся нежной кожи, задержал поцелуй на пару секунд дольше нужного и, почувствовав, как рука ее напряглась, словно готовясь вырваться из сонета его губ, нехотя выпустил ее, после чего пожелал хозяйке быть осторожнее и покинул машину.
Тихая улыбка блуждала по его лицу весь вечер, став совершенно глупой и счастливой, когда она в десять позвонила и сказала:
– Звоню, Дима, чтобы узнать, как вы добрались…
На следующий день в шесть вечера он был по адресу, который она ему назвала. Позвонив ей, он вышел из машины и стал ждать, подняв воротник. Увидев, как она выходит из-под арки, он устремился к ней. Ее наряд – узкие джинсы, мягкая черная куртка со стоячим меховым воротником – больше подходил для поездки за город, чем для похода в театр. Поцеловав ей руку, он довел ее до машины и усадил. Сев за руль, он указал на заднее сиденье, где находился большой букет белых роз.
