Некоторые вопросы теории катастроф - страница 111
– Вот черт! – раздался у меня за спиной голос Джейд.
Она швырнула толстый том в мягкой обложке, так что книга, трепеща страницами, врезалась в оконное стекло.
– Что такое?
Джейд молча, тяжело дыша, указала на упавшую книгу. Я подошла к окну и подобрала книгу с пола.
На передней обложке – фотография мужчины. Заголовок оранжевыми буквами на сером фоне: «Черный дрозд поет ночью. Биография Чарльза Майлза Мэнсона»[292] (Айвис, 1985). И обложка, и страницы основательно потрепаны.
– И что? – спросила я.
– Ты что, не знаешь, кто такой Чарльз Мэнсон?!
– Знаю, конечно.
– Почему у нее эта книга?
– Мало ли у кого она есть. Это самая полная его биография.
Мне не хотелось уточнять, что у меня тоже имеется такая книга – папа включил ее в программу курса, который читал в Рокуэлле, в Университете штата Юта (семинар «Характерные черты бунтовщика по политическим мотивам»). Автор книги, англичанин Джей Берн Айвис, потратил сотни часов, опрашивая бывших членов «Семьи» Мэнсона, а их в свое время было не меньше ста двенадцати человек, так что объем собранной информации заслуживает уважения. Во второй и третьей частях рассказано, как возникла и в чем состояла идеология Мэнсона, как проходила повседневная жизнь секты, как строилась ее иерархия (в первой части содержится подробный психоаналитический разбор тяжелого детства Мэнсона; этот раздел папа не очень высоко ценил, поскольку не был поклонником Фрейда). Биографии Мэнсона и ее сравнению с книгой Мигеля Нельсона «Сапата»[293] (1989) папа посвящал два-три занятия под общим заголовком «Борец за свободу или фанатик?».
– Пятьдесят девять человек, встречавшихся с Чарльзом Мэнсоном, когда он жил в Хейт-Эшбери[294], сообщили в интервью, что у него были поразительные гипнотические глаза и самый берущий за душу голос, какой только можно вообразить, – гремел папа в микрофон во время лекции. – Пятьдесят девять независимых друг от друга источников! Так в чем же секрет? Животный магнетизм. Харизма. Мэнсон был наделен этим качеством. Как и Сапата. И Че Гевара. Кто еще? Люцифер. История показывает: если человеку от рождения дано этакое je ne sais quoi[295], можно горы свернуть. А точнее, затратив не так уж много усилий, подвигнуть вполне обычных людей сражаться за тебя с оружием в руках. И не важно, за что ты призываешь сражаться. Дай им идею, и они поверят. Они будут убивать, будут умирать, будут называть тебя Иисусом Христом. Вы смеетесь, однако Чарльзу Мэнсону до сих пор пишут поклонники. Около шестидесяти тысяч писем в год – больше, чем любому другому заключенному в нашей стране! Его диск под названием «Ложь» до сих пор отлично продается на «Амазоне». О чем это говорит? Вернее, позвольте переформулировать вопрос: что это говорит о нас?
– А других книг здесь вообще нет, – сообщила Джейд чуть дрожащим голосом. – Сама посмотри!
Я подошла и заглянула в ящик. Там лежала стопка DVD – «Вся королевская рать»[296], «Охотник на оленей»[297], «La historia official»[298], еще несколько фильмов – и ни одной книги.
– В самой глубине лежала, – прибавила Джейд. – Хорошо запрятана!
Я перелистала страницы. Резкий свет из окна рассек все в комнате на мелкие куски, так что все казалось бескостным, включая Джейд (ее тощая тень ползла по полу к двери). Может, из-за этого меня пробрала дрожь, когда я увидела в верхнем углу титульного листа полустертую карандашную надпись: «Ханна Шнайдер».
– Это ничего не значит, – сказала я и вдруг поняла, что стараюсь убедить прежде всего саму себя.
– Думаешь, она хочет нас убить? – шепотом спросила Джейд, широко раскрывая глаза.
– Да ну тебя!
– Нет, серьезно. За нашу буржуазную сущность.
Я нахмурилась:
– Что это за лексика у тебя?
– Ханны словечко. Замечала – она как выпьет, сразу все вокруг плохие, прямо свиньи?
– Да она просто прикалывается. У меня папа тоже иногда так шутит.
Джейд, стиснув зубы, словно кирпичики в глухой стене, схватила книгу и принялась яростно листать. Дойдя до середины, она ткнула мне под нос черно-белые фотографии.
– «Чарльз придумал для Сьюзен Аткинс прозвище Секси Сейди»
