– Мне тут удалось приготовить копченого лосося. Хотя, если начистоту, не мне, а "Фортнуму". Могу я предложить вам что-нибудь выпить сначала?
Элизабет даже слегка вскрикнула от восторга.
– Чарльз, вы все так хорошо продумали. Я даже не ожидала такого приема.
Чарльз счастливо улыбнулся.
– Для меня это огромное удовольствие. – И продолжил: – В холодильнике есть немного "Шабли". Вас устроит?
– Просто замечательно, – сказала Элизабет. Пока Чарльз отсутствовал, она прошлась по комнате, с удовольствием ощущая ее комфорт. У Чарльза был явно хороший вкус: пол устилала пара превосходных персидских ковров в красных и голубых тонах, а среди картин, разбросанных по стенам, были очаровательная миниатюрная акварель Пола Нэша и пара восхитительных карандашных набросков, очень напоминавших Сиккерта.
Чарльз вскоре возвратился с подносом, на котором красовались копченый лосось с лимоном, зеленый салат и бутылка белого вина. Элизабет была тронута; казалось, слишком далеко то время, когда мужчина так ради нее старался, но еще дальше – время, когда она оставалась наедине с мужчиной в его квартире. И вот сейчас к ней словно опять вернулась молодость. Чарльз налил вина и передал ей бокал.
– Это так мило с вашей стороны, – искренне сказала она. – Я даже не помню, когда в последний раз за мной так ухаживали. – Она сделала глоток вина и тепло улыбнулась.
– Для меня это совсем не обременительно, – немного смутился Чарльз, – но, боюсь, мне не удастся предложить вам черного хлеба и масла – в шкафу оказалось пусто.
– Все и так замечательно, – сказала Элизабет, направляясь к столу и усаживаясь.
Вскоре, расслабившись от вина, они уже весело обсуждали парламентские сплетни, одновременно расправляясь с вкуснейшим лососем. Когда с ним было покончено, Чарльз сказал извиняющимся тоном:
– Боюсь, вместо пудинга нас ждет довольно древняя смесь крыжовника с остатками мороженого, которые уцелели еще со времен Джона Уординга.
– Что может быть лучше? – сказала Элизабет, начинавшая самой себе нравиться.
Когда они с наслаждением принялись за немудреный десерт, Чарльз, пристально глядя на Элизабет, неожиданно спросил:
– А теперь скажите мне, миссис Брентфорд, о чем вы хотели со мной поговорить?
– Ради Бога простите, но не кажется ли вам, что пора уже называть меня Элизабет? В конце концов, я-то зову вас по имени.
– Ваш муж зовет вас Лиз, – сказал Чарльз, словно обращаясь к самому себе.
– Я предпочитаю Элизабет, – тихо ответила она.
– Очень хорошо. Итак, почему вы хотели встретиться со мной, Элизабет? – Чарльз с наслаждением произнес ее имя.
Она потупила взгляд, задумчиво размешивая стоявший перед ней кофе. Затем сказала, не поднимая глаз:
– Вы знаете о том, что у моего мужа роман?
– Да, – коротко ответил Чарльз.
Она подняла на него умоляющий взгляд.
– Об этом все знают?
– Нет, конечно же, нет. Он очень осмотрителен. – Чарльз не стал распространяться далее. Элизабет выглядела так, словно ее ударили по лицу.
Чарльз понял, что допустил серьезную ошибку. Он перегнулся через стол и взял ее за руку.
– Я очень виноват перед вами. Пожалуйста, простите меня, – искренне произнес он. Но Элизабет его не слушала.
– Какая она?
– Кто?
– Эта женщина. Не важно, кто она. Чарльз подумал, что, пожалуй, лучше соврать.
– Понятия не имею, я ее никогда не видел.
– Но вы уверены в том, что она существует? – настойчиво допытывалась она.
Чарльз уже начинал сожалеть о том, что так разоткровенничался.
– Да, боюсь, что да.
– Конечно. Я давно догадывалась об этом, – сказала Элизабет. Лицо ее уже было спокойным, лишь в печальных глазах угадывалось скрытое напряжение. – Об остальных я тоже знала.
Впервые в жизни у Чарльза не нашлось готового ответа. Он молча смотрел на нее, восхищаясь ее благородством.
– Вы необыкновенная женщина, Элизабет, – наконец произнес он.
Элизабет посмотрела ему в глаза.
– Вы действительно так думаете? – спросила она. – Что же во мне необыкновенного – живу с человеком, который меня не любит?
Чарльз отвел взгляд и тихо сказал:
– Я не сомневаюсь в том, что Симон любит вас.
– Правда? – недоверчиво спросила она. – Тогда почему же он мне изменяет? – Чарльз хотел было что-то сказать, но она прервала его. – Не надо меня обманывать, Чарльз. Вы поступаете благородно, пытаясь пощадить меня, но я-то знаю, что Симон уже много лет неверен мне.
