– О, как интересно! – воскликнула Аманда, в самом деле взволнованная услышанным. – И что это за фильм? – Она затаила дыхание.
– Он называется "Мечи на закате", – гордо ответил Джованни, – а я – дублер Роба Фентона.
Аманда сделала глоток вина, стараясь скрыть волнение. Вот кого напоминал ей Джованни, хотя и был моложе и смуглее Роба, которого она видела на фотографиях.
Джованни явно рассчитывал, что на девушку произведет впечатление его работа; так оно, собственно, и было, хотя эффект оказался не таким сильным, как он ожидал.
– Это здорово, – с восхищением сказала она. – Вы, должно быть, прекрасно справляетесь со своей ролью. – Аманде казалось, что она в совершенстве освоила образ "ушибленной" театром.
– Вы тоже актриса? – вклинилась в их разговор сидевшая за столом миловидная длинноволосая блондинка, которая с интересом слушала их беседу.
Аманда сокрушенно покачала головой.
– Нет, но очень хотела бы ею стать.
– Тогда вы обязательно должны прийти к нам в студию! – с энтузиазмом сказал Джованни. – Может быть, вас там и приметят. – Эти слова вызвали общий хохот. Аманда тоже рассмеялась; да, может, ее и "приметят".
– Да, конечно. Я бы очень хотела, – выпалила она. – Когда можно прийти?
– А когда вы свободны? – спросил Джованни.
– Я работаю в одной американской семье, присматриваю за детьми. Когда мальчики в школе, у меня есть немного свободного времени.
– О, americanos. Они хорошо платят, да? – спросил он с живым интересом. – Моя сестра София – повар. Она очень хочет работать на americanos.
– Платят неплохо, – ответила Аманда. – Если хотите, я могу спросить мою синьору, может, кому-то из их друзей нужен повар.
– Очень любезно с вашей стороны, синьорина Аманда, – Джованни посмотрел на нее с обезоруживающей улыбкой.
В этот момент принесли ее суп. Он вовсе не выглядел как минестроне, которые она ела раньше, но запах от него исходил отменный. Она зачерпнула первую ложку. Суп был очень вкусный. Пока она ела, вокруг опять шла трескотня на итальянском. Аманда постепенно начала кое-что улавливать из разговора и поняла, что речь шла о съемках. Упоминалась и Леони, но, к великой досаде, Аманда не смогла понять, что именно говорили о ней.
Вскоре Джованни опять обратился к ней по-английски.
– Эти americanos, на которых вы работаете, где они живут? – закинул он удочку.
– В Париоли, – ответила Аманда.
Джованни присвистнул.
– Очень дорогое местечко. Там живут только самые богатые.
Аманда поняла намек.
– Я правда спрошу у них насчёт работы для вашей сестры, – честно пообещала она.
Джованни ослепительно улыбнулся.
– А я правда приведу вас в студию посмотреть, как мы работаем, – ответил он.
– Когда я могу прийти? – спросила Аманда.
– Когда у вас следующий выходной?
– В четверг, – быстро сообразила Аманда.
– Хорошо. Тогда в четверг увидимся на "Чинечитта".
– А куда мне подойти? – волнуясь, спросила она. "Чинечитта" вполне могла оказаться огромной киностудией.
– Спросите меня в приемной у главного входа, – доверительно сказал Джованни. – Джованни Фрескальди, который работает в "Мечах на закате", – добавил он, гордо вскинув голову.
– А почему вы сегодня не работаете? – спросила Аманда, подчищая тарелку.
– Сегодня снимают крупным планом героиню и главного злодея, – ответила блондинка. – Массовка не требуется, – и она скорчила гримасу.
Аманда попробовала задать еще один вопрос:
– А мисс О'Брайен и мистер Фентон заходят сюда когда-нибудь?
– О да, очень часто, – ответил Джованни.
– А почему их сегодня нет? – За столом переглянулись; раздались сдержанные смешки.
– Свои выходные они обычно проводят в постели, – просто объяснил Джованни. Аманда вдруг мимоходом вспомнила Арнольда с Берил и вновь подумала, какие же они разные – ее настоящая мать и приемные родители.
Роб Фентон в свои двадцать пять лет уже был искушен и в жизни, и в женщинах; приятная внешность и природный шарм были ему хорошими помощниками в этом. Хороший актер и хороший любовник, преуспевающий в карьере, с красивой женщиной рядом – словом, мир открывался ему самой радужной стороной, и Роб был намерен получить все сполна.
Он ловко лавировал в бешеном потоке римского транспорта в своем серебристом "мерседесе" – самом ценном его приобретении, сделанном после успешного телесериала в прошлом году. Легкий бриз ворошил его темные волосы; Роб, довольный, улыбался, думая о Леони и их последней близости. Леони тоже была его удачным приобретением: благоприятным для его имиджа, лестным для самолюбия. В ней, несомненно, был класс, да и связь с ней была совсем не лишней для карьеры Роба. До Леони в его жизни было много хорошеньких девушек, но ни с одной не задержался он дольше нескольких недель. Роб всегда увиливал от серьезных отношений. Он был молод, а в мире было так много красивых женщин, которые к тому же так легко подпадали под его обаяние. "Зачем же связывать себя по рукам и ногам, – рассуждал он, – если можно так беззаботно резвиться?" Разумеется, не все девушки разделяли его свободные нравы. Роб пережил пару неприятных историй, слезливые обвинения в эгоизме и равнодушии. Но ему почти всегда удавалось убедить девушку в своей правоте, а уж если она не соглашалась – что ж, это было не так уж и важно. В очереди всегда стояла другая.
