– …
– Ваша проблема в том, что вы никогда не бываете честны. Даже с самим собой. Не знаю, почему это так, но это так. Да, вы умнее и хитрее нас, это я признаю. Да, вы жестче и, наверное, жизнеспособнее нас – это я тоже признаю. Но наш мир – я имею в виду американский мир, который мы тут хотели построить, – он намного лучше того, что вы строите везде, куда приходите. Намного лучше, друг мой, и думаю, вы сами это понимаете. Нет, я не обвиняю вас в том, что вы не дали нам его построить – тут другие приложили руку. Но все равно…
Однако…
– It’s better to be a saint, but it’s impossible… – медленно говорю я. – Лучше быть святым, но это невозможно.
Джейк поднимает брови – они у него светлые, выгоревшие. На коже – высохшие следы соли, как от слез.
– Просто замечательно. Чьи слова?
– Юрия Андропова. Председателя КГБ. Он, кстати, был поэтом. Тайно писал стихи. Опубликовали уже после смерти. Хочешь, еще почитаю?
– Не нужно, я закончу мысль. Я не стал бы помогать тебе, если бы не видел правду или не хотел ее признавать. Вы – есть. И мы – есть. Вместе – мы еще что-то можем сделать. В одиночку – уже нет. И я предпочту мир с Россией, чем с долбаным Китаем во главе всего, или еще похуже. С минаретами на каждом углу.
– Я сражаюсь ради того же, – вставляю я.
– Я еще не закончил, – обрывает меня Джейк. – Проблема в том, что среди нас есть враги. Люди, вставшие на сторону зла, сделавшие это осознанно и извлекающие из этого выгоду. Это намного опаснее, чем все, что происходило до этого. Это люди, которые готовы сотрудничать с типами, подобными Бен Ладену, и им плевать, сколько американцев тот убил до этого. Лучше быть святым, но это невозможно. Да, это так, но мы хотя бы пытаемся. А вот они – нет. Именно поэтому я прошу тебя приложить все усилия и дать мне документы. Это нужно вам не в меньшей степени, чем мне…
Джейк делает гребок к берегу. Я придерживаю матрац:
– Деньги, где обычно.
Он качает головой:
– Не нужно. Сегодня не нужно денег. Я даю тебе информацию – ценность оцени сам. И прошу информации взамен.
– Возьми, – настаиваю я. – Про информацию – сделаю все, что смогу. И еще. На вокзале тебя ждет подарок. Вот, возьми ключ.
Подарок и в самом деле его ждет. Две бутылки клюквенной «Финляндии», местная еда. Сыр, пахлава, которую надо еще найти – нормальную, как в «Тысяче и одной ночи». Надо заботиться об агенте – даже в мелочах. Показывать, что ты ценишь его. Помнить о его дне рождения, о детях. Это из старой, но не утратившей актуальности филерской инструкции еще царского императорского сыска.
Джейк берет ключ:
– Я очень на тебя рассчитываю, друг…
Мне становится не по себе. Я киваю и отпускаю матрац…
Еще назад плыть…
– Эй, русский!
Я оборачиваюсь.
– Береги спину!
– Что?
Вместо ответа Джейк показывает пацифистский знак. Потом начинает загребать к берегу…
…Выйдя на берег, ложусь передохнуть. Мысли такие… Ленивые и в то же время тягостные. Связываться с американцами, конкретно вплетаться в их интриги – не хочется, хоть кричи. Запросто можно погибнуть. Американцы в Ираке все еще есть, никуда они не уходили. Только в посольстве несколько сот человек. В том числе три военные базы, которые остаются за американцами. Две на севере, в Курдистане, и одна – в одиннадцати километрах от Багдада.
И второе… Сам по себе факт схватки между американскими спецслужбами производит тягостное впечатление. Все то же самое, что было в последние годы жизни СССР. Интриги, дрязги, подковерные схватки до крови. Все-таки они сломались. Как после Вьетнама. Утратили главную для американца веру – веру в то, что все можно решить, надо только действовать, и незамедлительно. Последние пятнадцать лет – время непрерывных, раз за разом проигрышей Америки. Из Ирака они ушли, захлебнувшись в крови. Из Афганистана – тоже. Пакистан теперь враг. Серия демократических революций в странах Ближнего Востока обернулась ваххабитским реваншем – «Аль-Каида» никогда не была так сильна, как теперь, на пятнадцатый год войны. С Ираном ничего не получилось и больше уже никогда не получится – они сделали атомную бомбу. Помощь в Ливии обернулась зверским убийством посла и разгромом посольства, анархией в некогда благополучной стране. Украинская оранжевая революция обернулась невиданным воровством и заглохла. Грузинская – тоже. В голодные времена люди предпочитают выбирать сытый желудок, а не идеалы – нет больше веры в идеалы, совсем. А ведь только на идеалах держалось американское лидерство, американский проект переустройства мира, не такой, кстати, плохой, хотя бы по сравнению с британским. Нет больше идеалов – и американцы, получив за последние пятнадцать лет удары со всех сторон, отступают. Не факт, что кто-то сможет их заменить. И не факт, что у них появится новый Рейган.
