– Ты этого хочешь? – спросил он.
– Конечно. – Лус отчаянно закивала.
– Это действительно то, чего ты хочешь? То, что нужно тебе? – Глаза у него потемнели. – Не потому, что кто-то другой хочет, чтобы ты это сделала, или потому, что ты пытаешься стать той, кем не была, учась в университете? Ты сделаешь это только потому, что сама этого хочешь?
– Да. Я хочу тебя, Бен. Мне нужны твои руки, и твои губы, и твое тело. Даже на одну ночь.
Он обнял ее, и она утонула в его глазах, горящих желанием. И произнесла слова, которые, как она знала, он ждал:
– Соблазни меня.
Это то, что ему было нужно услышать. Бен снова завладел ее ртом, а руки стягивали жакет с ее плеч.
– На тебе слишком много одежды, – бормотал он, покрывая поцелуями лицо.
Она откинула голову, побуждая его продолжать. Он на секунду отвлекся, чтобы восхититься белоснежной кожей и изящным изгибом шеи. Как так получилось, что, когда они были моложе, он не замечал, насколько она красива? Может, оттого был слепым, что сейчас она более уверенно держится, лучше одевается и сознает свою привлекательность?
Господи, сейчас важно одно – надо поскорее донести ее до кровати. Черт, да плевать ему на кровать – он готов овладеть ею прямо здесь, прижав к двери!
Его охватило дикое чувство, от которого закипает кровь. Такого за собой он не знал.
Он потащил ее за собой в спальню, и она, не сопротивляясь, позволила ему отвести ее туда. Бен ногой захлопнул за ними дверь и начал лихорадочно стаскивать с нее одежду. Она же в свою очередь стягивала ему через голову свитер.
Обнаженные и разгоряченные, они упали на кровать. Бен прижал ее своим телом. От каждого его прикосновения она изгибалась и стонала. Он и представить себе не мог, что она способна так ответить на его ласки. Пальцы Бена, его рот становились все требовательнее, пока наконец он не погрузился в нее и не услышал ее стон.
– Все хорошо? – Он поцеловал ее в мочку уха.
– Более чем, – прошептала она, и тогда он возобновил свои ритмичные движения.
Она таяла под ним, а все его чувства и ощущения сконцентрировались в ней, напряжение достигло пика. Он вот-вот взорвется.
Потом, когда мозг у него снова заработал, Бен перекатился на бок, не отпуская Лус из своих объятий. Она дышала глубоко и ровно, словно пыталась вернуть свое тело в прежнее состояние, когда она управляет всем сама. Но он уже успел увидеть ее дикий порыв, необузданность, которую она так прочно скрывала. Эта спрятанная ото всех часть ее, жаждущая так много…
Он не может допустить, чтобы она опять закрылась от него.
Странная тишина воцарилась в комнате, словно ничего не существовало за пределами постели, на которой они лежали. Лус подумала, что это из-за снега, покрывавшего землю за окном и заглушавшего все звуки. А может, это секс? Что бы то ни было, но подобный момент, несомненно, заслуживает благоговейного молчания.
Это не только сексуальная связь. У Лус что-то кольнуло в груди, когда она это поняла. Она, вероятно, вздрогнула, и руки Бена тут же крепко сжали ее. Она почувствовала, как его губы касаются ее волос, успокаивая и лаская.
– Возбудилась? – шепотом спросил он.
– Немного, – призналась она и… отругала себя. Не хватало еще, чтобы он знал, что секс с ним ее потряс!
Потому что виноват в этом не секс. Хотя секс был необыкновенным, вознесшим ее туда, куда она рвалась взлететь. Ее тело было благодарно за этот секс, и теперь она пребывала в приятной истоме. Да, секс был прекрасен.
Но чувства, которые охватили ее… Вот в чем проблема.
Она не обманывалась на тот счет, что Бен ради нее нарушит свое правило одной ночи. Но, лежа в его объятиях, было трудно представить, как она расстанется с ним на следующее утро.
А придется. Ведь Бен не тот человек, который стремится к ответственности, к семье, жене. И она знала себя. У нее родственники, о которых надо заботиться, а Бен ни за что не смирится с тем, что часть привязанности будет адресована не ему. Если уж ей суждено влюбиться, встретить кого-нибудь, с кем она разделит жизнь, это должен быть человек, который станет поддерживать ее, помогать ей и понимать, что у нее есть и другие обязанности.
