— Кто подписал? — удивился Пичугин.
— Тот же, кто приказал вас повязать сегодня утром. Генерал Трифонов.
— Сюрприз. Вот уж не думал, что он заинтересуется моей персоной. Хорошо хоть, извинился.
— Неисповедимы замыслы Всевышнего. Я бы вас к себе позвал. В общем, «Буренку мою не отдам никому, такая корова нужна самому!»[9] Хороший аналитик нонче редкость, а такой, как вы, вообще на вес золота.
— То-то я чувствую, дождь так и хлещет по плечам, аж сияю весь! — не мог удержаться от сарказма Пичугин.
— Не торопите судьбу, Олег Иванович, все еще впереди, и почести, и награды. Я подам на вас представление, это однозначно.
Из подъезда выбежала Наталья, сменившая легкомысленное платьице на строгий брючный костюм.
— Я готова, поехали!
В машине она кинула на колени Пичугину конверт с рисунками. — Посмотри. Это я распечатала для воронежских. Отлично вправляют мозги и лечат хроническую беспечность.
Головин с переднего кресла обернулся к пассажирам.
— С мигалкой мы быстро долетим.
— Виктор Владимирович! — обратилась к нему Наталья. — Большая просьба, «Шкоду» мою заберите с улицы.
— Без проблем, Наталья Викторовна! Где она стоит?
— На Ясном проезде верхом на бетонной клумбе, — объяснил Пичугин, рассматривая копии старинных гравюр. — Мост задний застрял. Нужно эвакуатором поднимать.
— Поднимем, — пообещал Головин.
У самолета водитель выскочил из машины, но не для помощи Наталье, а метнулся к багажнику и вытащил коробку с белковым коктейлем и бутыль с водой.
— Наталья Викторовна! Вы забыли, это ваше!
Молодая женщина передала Наталье серебристый кейс, сообщив, что в нем пятьдесят доз вакцины и нового экспериментального циклосульфона. Наталья поблагодарила ее, забрала чемоданчик и спрятала в него небольшой пакет с вещами и конверт с рисунками.
Они с Пичугиным скрылись в чреве самолета.
«Ан-26» взревел турбинами и после недолгого разбега набрал высоту и повернул на юг.
