Еще одной проблемой стала общая нестабильность, вызванная формированием новых мировых отношений. Появление новых независимых государств стало стимулом для роста сепаратистских устремлений в разных государствах. В КНР резко обострилась проблема СУАР[66], где уйгурские движения активизировали свои выступления за воссоздание независимого от Китая государства. Северный Кавказ, прежде всего мятежная Чечня, также воздействовал на общую ситуацию в регионе. Гражданская война в Таджикистане вызывала серьезную тревогу в соседних республиках – Узбекистане и Кыргызстане.
В начале 90-х годов XX века вновь образованные государства Центральной Азии получили в наследство от СССР приграничные проблемы с Китаем, а также между странами региона. Земельно-водные, ресурсные противоречия, существовавшие и в советское время, вырвались наружу и могли спровоцировать межгосударственный конфликт. И в этом плане регион отнюдь не был одинок. Дефицит природных ресурсов к тому времени стал причиной вооруженных конфликтов во многих частях развивающегося мира.
На этом фоне все теоретизирования о создании общих вооруженных сил стран СНГ под фактическим российским командованием отнюдь не успокаивали. Тем более что шла война между Азербайджаном и Арменией, Молдовой и Приднестровьем, шел тяжелый спор о разделе Черноморского флота. В конфликтах, которыми сопровождался распад СССР, было ясно видно вмешательство России. Создание национальных армий, наряду с переговорами о единых вооруженных силах СНГ, стало стратегией практически всех стран бывшего СССР.
Исключение составляли ракетные войска и их вооружение. В Центральной Азии единственным ядерным государством мог стать Казахстан. Но получив гарантии ядерного клуба и экономическую помощь, испытав на себе мощное дипломатическое и информационное давление, Казахстан расстался с ядерным потенциалом. Это был единственно верный шаг.
Как уже говорилось, строительство армий осуществлялось на основе военных округов и армий, сопутствующей инфраструктуры. Исключением стал Таджикистан, вооруженные силы которого являются интегрированными из правительственных сил и сил оппозиции, рождавшихся в ходе формирования ополчений и отрядов полевых командиров.
Материальное положение армий Центральной Азии длительное время было незавидным. Немногие выделяемые средства расхищались коррумпированными чиновниками. Это был процесс выживания, в том числе и за счет торговли доставшимся в наследство оружием и военным имуществом. Частые смены командного состава, коррупция, систематические реорганизации не позволили армиям стать реальной военной или политической силой. «В большинстве новых независимых государств военные не являются важной политической силой, и главной проблемой вооруженных сил является то, что они не готовы к ведению боевых действий по отражению сколько-нибудь существенной военной угрозы», – считают эксперты.[67]
Разрушение биполярной системы международных отношений привело не только к расширению НАТО и ЕС, распаду СССР, системы социализма, но и к проникновению США на территорию бывшего Советского Союза. США и НАТО прочно обосновались в Восточной Европе. Поначалу это вызывало протесты России и ряда пророссийских организаций в этих странах. Но дело закончилось тем, что выбор между НАТО и Россией был решен не в пользу последней.
К разработке стратегии на центральноазиатском направлении Вашингтон подошел последовательно и системно. В 1992 году американский сенат принял Закон о поддержке свободы, подчеркнувший важность оказания помощи новым независимым государствам. В 1999 году была одобрена «Стратегия Шелкового пути». Эти документы заложили основу для вовлечения Соединенных Штатов в дела региона. Американская Программа военных продаж и содействия, Международная программа военного образования и подготовки (IMET), программа НАТО «Партнерство ради мира», курсы по изучению проблем безопасности, организованные по инициативе Центра им. Джорджа Маршалла, создание Центральноазиатского миротворческого батальона (Центразбат) – вот лишь некоторые примеры активного старта.
