Попытка осуществить массовый призыв «туземного населения» на тыловые работы в 1916 году привела к массовому восстанию, которое подавлено было весьма жестоко. Призыв противоречил условиям подданства народов Средней Азии и Казахстана. Например, в грамоте, высочайше пожалованной султанам Большой Киргиз-кайсацкой (казахской) орды о принятии их в подданство, говорилось, что «султаны и весь киргиз-кайсацкий народ, им подвластный», будут «совершенно свободны от рекрутской повинности во всякое время». Грамота была скреплена Государственной печатью и выдана 13 мая 1824 года в Санкт-Петербурге.[64]
Освобождение от воинской повинности не касалось народов Поволжья. Накануне войны представителей тюркско-мусульманских народов (татар, башкир, мещеряков и тептярей), служивших в регулярной российской армии, насчитывалось: нижних чинов – 38 тыс. (3,1 %), из которых признавали себя мусульманами 35,8 тыс.; штабс-капитанов, поручиков, подпоручиков и прапорщиков – 37; полковников, подполковников и капитанов – 186, генералов – 13 (в том числе «магометанского» вероисповедания – 10). Всего в России было 269 офицеров-мусульман.[65]
Одновременно в царской армии появились и добровольческие части из мусульманских народов. Известна была храбрость текинского (туркменского) полка, татарского (азербайджанского) полка в составе так называемой Дикой дивизии.
Представители народов Центральной Азии после установления советской власти стали призываться на службу. Здесь даже формировались национальные части, особенно в годы Второй мировой войны. Германия и Япония также создавали воинские формирования из колонизированных своими противниками народов, которые должны были бороться против своих угнетателей. В Германии, например, был сформирован Туркестанский легион.
Распад системы социализма означал и окончание военного противостояния между двумя мировыми системами, ликвидацию межгосударственных структур социалистического блока и, прежде всего, Организации Варшавского договора. Страны Восточной Европы освободились от советского военного присутствия и постепенно трансформировались по большей части в «Новую Европу» с активным участием в НАТО. Ликвидация советских военных баз походила больше на бегство, чем на вывод войск, и создала дополнительные проблемы для экономики СССР.
Второй частью ликвидации некогда единой системы вооруженных сил стало разрушение Советского Союза. Метод был предельно простым. Территория республики определяла и границы раздела Советской армии. Все, что находится здесь, принадлежит нам, считали во всех странах СНЕ в том числе и в Центральной Азии. Правда, расположение единого командования в Москве и неуверенность региональных руководителей в собственных силах в начале 90-х годов XX века позволили России вывезти из республик очень и очень многое. Затем раздавались жалобы на то, что Российская Федерация провела несправедливый раздел общего имущества. В то же время в горячих точках – на Северном Кавказе и в Закавказье, Таджикистане – происходило разграбление советских военных складов и даже разоружение воинских частей местными военизированными формированиями и криминальными группами.
На основе советских частей, соединений, объединений и округов создавались национальные вооруженные силы. И в этом была своя необходимость. Центральная Азия в любой момент могла превратиться в крупный очаг войны – гражданской, как это было в Таджикистане, или между республиками. Встал вопрос о вероятности вторжения моджахедов с территории Афганистана в Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан и Узбекистан. Падение поддерживавшегося СССР режима Наджибуллы в апреле 1992 года означало прекращение российского политического присутствия в Афганистане. Центральноазиатские исламские оппозиционные движения получили возможность использовать территорию Афганистана для формирования боевых групп. Для Раббани и Масуда таджикские беженцы и вооруженные бойцы создавали особенно болезненную дилемму, ибо они претендовали на статус муджахеддинов или мухаджиров, т. е. борцов против атеистического режима. Но при этом оценка их религиозности и соблюдения исламской обрядности была далека от желаемой. Тем не менее Северный альянс, прежде всего узбекские формирования, стали использоваться Узбекистаном как щит, прикрывающий страну от вторжения талибов с юга. Президент И. Каримов оказывал поддержку генералу Дустуму бензином, снаряжением, финансами. Но эта поддержка не могла обеспечить безопасность достаточно эффективно и надежно.
