Но реальной помощи со стороны России не последовало. Россия, к разочарованию Ташкента, не стала направлять в район конфликта очередной «ограниченный контингент», а только обещала «незначительные поставки некоторых видов военнотехнического имущества». Информация была принята к сведению всеми лидерами Центральной Азии. О своих выводах они не стали распространяться.
Примером вероятности диалога с оппозицией является Таджикистан. За два года внутреннего конфликта в Таджикистане свыше 30 тыс. человек погибли, 600 тыс. человек пострадали. Казалось бы, в стране создалась совершенно патовая ситуация. Но в результате усилий мирового сообщества стабилизация в этой стране была достигнутая за счет формирования смешанного правительства. В него вошли бывшие боевики, что доставило много беспокойства правящим режимам региона. Кстати, это был пример возможности взаимодействия между бывшими противниками, если не сказать врагами. Но он не пошел на пользу. С течением времени и сам Таджикистан отказался от такой модели взаимоотношений с оппозицией, а президент Э. Рахмон постепенно избавился от оппозиционеров во властных структурах и установил режим личной власти. И вновь встал вопрос о стабильности в этой стране.
Очевидно, что размещение 201-й российской дивизии на таджикско-афганской границе наряду с поддержкой, оказанной Россией Северному альянсу, способствовало предотвращению распространения исламского влияния в Центральной Азии. Тем не менее способность российского военного истеблишмента провести ключевые реформы, осуществлять и контролировать процесс мирного урегулирования остается под вопросом. Поэтому российских военных уже не приветствуют в Центральной Азии, да и в других горячих точках СНГ.
Россия после этих событий попросту ничего не может сделать с проникновением НАТО в Центральную Азию, а лидеры этих государств ничего делать не хотят, поскольку американское присутствие выгодно по разным причинам.
Основная причина согласия на размещение иностранных баз для Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана – безопасность. Их лидеры помнят ситуацию, когда происходили многомесячные бои с исламистами в горах Кыргызстана и на юге Узбекистана.
При оценке ситуации в Центральной Азии все-таки не стоит забывать, что иностранные базы появились здесь как наследие советского периода и как результат интеграционных усилий СНГ. В это же время происходило сокращение российского военного присутствия в других странах. Постоянное размещение воинских контингентов и ракет СС-20 в большинстве стран Восточной Европы, прямое вовлечение в афганский конфликт и косвенное участие после 1975 года не менее чем в 10 региональных конфликтах – цена за статус сверхдержавы, которая оказалась непосильной для СССР. СССР проиграл войну за третий мир. Система просоветских государств перестала существовать.[70]
Тем не менее центральноазиатские страны усеяны военными базами, все еще контролируемыми Москвой. Некоторые из наиболее засекреченных военных и гражданских космических спутников запускаются с космодрома Байконур в Казахстане. Озеро Иссык-Куль в Кыргызстане используется для испытаний российского военно-морского оружия. В Таджикистане размещена 201-я дивизия.
Дипломатические наблюдатели называют еще одну причину, по которой присутствие американских войск в Центральной Азии не вызывает у россиян энтузиазма, – это гордость. По словам заместителя директора Института США и Канады в Москве Виктора Кременюка, многие россияне не принимают того факта, что их страна не обладает ресурсами, чтобы играть сильную роль в Центральной Азии: «Думаю, что появление американцев и возможность того, что они останутся в регионе на некоторое время, воспринимается как своего рода вызов российскому господству. Не обязательно как угроза, а просто как вызов, пренебрежение или унижение».[71]
Политика России в бывших республиках СССР имела малопривлекательный характер. Любое государство, даже считающееся верным союзником и пророссийски настроенными, может получить «выстрел» из Москвы. Практически политика России была направлена на восстановление экономического и военного союза по старому советскому образцу но уже без серьезных вложений в экономику социальное развитие и строительство вооруженных сил. Существовало серьезное противоречие между риторикой и реальными действиями российских войск в зонах конфликтов. Аналитики отмечали, что миротворческие усилия России ведут не к стабильности, а к росту напряженности и эскалации конфликтов в Нагорном Карабахе, в Грузии, в Таджикистане, в Приднестровье. Если для США это было своеобразным открытием, то для стран СНГ ничего нового не было. Россия не может, в силу экономических причин, наращивать военное присутствие в государствах СНГ. Неадекватное поведение российских военных, в том числе и миротворцев, подрывает устои новых государств, создает ощущение угрозы со стороны северного соседа.
