— Яша, ты? Как ты здесь оказался?
— Стрельба началась, я незаметно сюда.
Тимонин взял у раненого красногвардейца винтовку и пристроился рядом.
Кузнецов, о чем-то поразмыслив, перебежал в другую комнату и вернулся с Бирючковым.
— Так говоришь, незаметно? — Тимофей Матвеевич внимательно разглядывал парня.
— Ага…
— Тогда так же незаметно и выйдешь отсюда!
— Как это? Зачем? Я со всеми! — запротестовал Яков.
— Слушай, что тебе говорят, — повысил голос Кузнецов, стараясь перекричать выстрелы.
— Надо связаться с Богородском, — объяснил Бирючков, — зови помощь, иначе сам понимаешь… — Он неловко потрепал Тимонина по плечу. — Давай, дружок, выручай!
Яша, пригибаясь, побежал к выходу…
— Погоди, — остановил Кузнецов. — Винтовку оставь, возьми мой.
Он отдал Тимонину револьвер, сам поудобнее пристроился у окна, прикидывая, сколько потребуется времени, чтобы Яше связаться с Богородском и когда ждать оттуда помощи. «По всему выходит, часа два, не меньше. Если, конечно, парень сообщит, а мы продержимся и не сгорим заживо».
Кузнецов подумал так, потому что увидел, как подъехал пожарный экипаж, заработала помпа, выплеснув на здание радужно сверкнувшую на солнце струю керосина… Потом огонек побежал по земле, прыгнул на здание.
На первом, кирпичном, этаже огонь робко жался к стене, но, добравшись до деревянного верха, радостно разлился на просторе.
— Сдавайтесь! — кричали с улицы, а находящиеся в исполкоме, захватив с собой раненых, сошли на первый этаж, а потом, когда начал рушиться потолок, спустились в подвал, холодный и глухой.
Никто не помышлял о том, чтобы выйти отсюда с поднятыми руками.
Яша тем временем вновь проник в забытую каморку дворника. Маленькое окно комнатушки упиралось в кирпичную стену купеческого амбара, а узкий проход между домом Советов и амбаром выводил во двор, соединенный с соседней улицей.
Тимонин протиснулся в оконце, прошмыгнул в проход и очутился во дворе. «Быстрее! Быстрее на телефонку!» — торопила горячая мысль. Яша выглянул на пустынную улицу и бросился к телефонной станции — небольшому двухэтажному зданию. Не переводя дыхания, хотел одним махом взлететь на второй этаж, где сидели телефонистки, но в дверях кто-то цепко схватил за плечо:
— Куда это ты оглобли навострил, а? — на Якова смотрел полупьяный мужик с винтовкой.
Тимонин резко ударил его в голову револьвером и, прыгая через три ступени, вбежал в небольшой зал станции. Две женщины-телефонистки сидели на своих местах, немного в стороне прислонился к стене долговязый парень в фуражке гимназиста. Винтовка стояла рядом. Он схватился за нее, но Яша успел выстрелить первым. Женщины испуганно завизжали, прячась за стулья.
— Скорее соедините меня с Богородском, — крикнул им Тимонин, — с укомом партии, скорее!
«Неужели не успеем?!» — изнемогал от тревожной мысли Ильин. Ему хотелось подгонять и подгонять паровоз, который торопливо тянул к городу вагон с красногвардейцами. Промелькнул переезд, осталась за спиной стена зеленого леса. Наконец показался город…
У красно-кирпичного корпуса фабрики русско-французского анонимного общества выскочили из вагона и побежали навстречу перестрелке.
Впрочем, перестрелки уже не было, лишь сухо и однообразно раздавались одиночные выстрелы. Заметно поредевшая толпа стояла у догорающего здания Совета в надежде, что большевики все-таки выйдут оттуда, если, конечно, они еще живы. Без этого победа казалась неполной.
И вдруг взвился чей-то испуганный крик:
— Красногвардейцы!
Толпа хлынула с площади, не слушая криков офицеров…
Быстро раскидав дымящиеся бревна и доски, красногвардейцы стали расчищать вход в подвал.
Скоро дверь натужно заскрипела, и показался почерневший от копоти Бирючков.
