— Вызывали? — заискивающе спросил Исаак Давидович — тяжелый взгляд исподлобья пугал недавно заступившего на должность.
— Это правда?
— Что правда? — выдавил он из себя, думая, что кто-то его уже подставил. А так как грешков за ним водились множество и всегда, то и понять было трудно: кто и в чем?
— Что водишь дружбу с вором в законе. С Гонтарем, кажется.
Зимбер облегченно вздохнул. Чего-чего, а этого разоблачения он не очень-то и опасался.
— Вы имеете в виду коммерсанта Ерофеева Юрия Юрьевича? — улыбнулся собеседник.
— Если он Гонтарь, то его, — пробасил непосредственный начальник.
— Мне неизвестно, вор он в законе или не вор. Хотя слушок был. Сейчас он занимается бизнесом, именно в этой сфере нас и связывают отношения. Его же темное прошлое меня не интересует, — выложил Зимбер.
— Очень плохо, что не интересует… — начал было Ряженцев. Но заместитель его вежливо остановил.
— Он помогал нам обналичить излишки денег со строительства дворца спорта. Там и ваша доля, — напомнил Исаак Давидович. — За ним числятся и еще добрые дела по отношению к нам, о которых вам известно, просто вы не знали конкретных исполнителей.
— Почему не докладывал? — сбавляя тон и вытирая лоб носовым платком, поинтересовался Валерий Филимонович.
— Высокому начальству совсем не обязательно вникать в ту мышиную возню, которая происходит во время исполнения его поручений, — все в той же льстивой манере отозвался Зимбер.
— В конце концов, криминальное прошлое Ерофеева нас действительно не интересует. — И посетитель понял, что в глазах начальства он оправдан. А это куда важнее, чем общественное мнение. — А если вновь примется за прежние дела — на это и существует милиция.
Мэр явно кривил душой. Он прекрасно сознавал, что Гонтарь, пусть косвенно, но замешан в махинациях, связанных с его именем. А это означает одно — он тоже является членом общей команды. Сегодня вор в законе оказал услугу мэру, но придет время ответить взаимной любезностью. Пусть не напрямую, а через Зимбера, но все равно придется. Если же от всех отмахиваться, то разбежится окружение. С кем тогда работать? Не с Голубевым же? Эти молодые, да ранние, напичканные идеями улучшения экономики и социального уровня горожан, уже в печенках сидят. Ряженцев, бывший партократ, привык улучшать только свой жизненный уровень, да еще кидать кости с барского стола прихвостням. Для масс же достаточно видимости активной деятельности. «Ах, раньше все было намного проще», — вспомнил он былые времена.
— В общем, держи меня в курсе всех дел, — отпустил он само собой вытекающее из беседы указание.
— Непременно, — заверил Исаак Давидович. — Я могу идти?
— Подожди, — жестом вернул его Ряженцев. — Вчера по пьянке я пытался склонить генерала Карпова к сотрудничеству. Даже приманку кинул в виде домика, — признался глава города. У посетителя дуги бровей поползли вверх.
— Это вы напрасно.
— И сам уже понял. Но никак не могу избавиться от предчувствия, что этот службист еще навставляет нам палок в колеса.
— Не сомневайтесь, — подначил закипающего мэра собеседник.
— Представляешь: он чуть ли не обвинил меня в срыве операции по захвату опасного преступника. Этого самого Гонтаря, — уточнил начальник.
— Наговоры. У них между собой старая вражда. Да Карпова зависть гложет, что человек, которого он отправлял когда-то за колючую проволоку, сегодня живет богаче его. Он же ничего, кроме генеральских погон, не заработал. А что погоны? С должности прогонят — и все. Он же уже всем глаза намозолил.
Последние фразы явно носили характер намека.
— Не в моей компетенции снять его с должности, — проявил сообразительность Ряженцев.
— Но вы можете найти таких людей.
— Только в крайнем случае. А нельзя нейтрализовать его как-то по-иному?
— Все возможно, — неопределенно ответил заместитель.
— Ладно, иди. Перенесем эту проблему на потом. И так голова разболелась.
Почему-то все нутро Смугловой протестовало против встречи с Воронежевым. Но наперекор нехорошим предчувствиям она отправилась к нему домой. По дороге пыталась разобраться в своих чувствах к нему. Сложно уже было убедить себя, что любит по-прежнему, но она старалась.
