— Вызови.
Шерстнев выглянул в окно и по машине определил, что по его душу пожаловал сам Гонтарь. Он сунул ноги в штанины спортивных брюк, уже в прихожке наспех накинул прямо на майку короткий овчинный полушубок, вставил ноги в валенки и вышел.
— Садись назад, — сказал ему Семенов, коротко кивнув в знак приветствия. Червонный утонул в удобном и мягком сиденье.
— Здравствуйте, Юрий Юрьевич, — произнес он с уважением.
— Привет, — просто откликнулся вор в законе. На губах его блуждала улыбка, но глаза оставались серьезными. Впрочем, редко кто выдерживал взгляд его глаз, и Червонный тоже старался в них не смотреть. — Не потревожили, случаем, твой сон, Павел Егорович?
— Ничего страшного, невелика птица.
— Ценю людей, которые не мнят о себе много.
— Может, пройдем в дом, там и потолкуем о деле? — предложил хозяин.
— А с чего ты взял, что я приехал к тебе по делу? — забегали в зрачках уважаемого собеседника хитрые искорки.
— Авторитет такого уровня не станет тратить время на пустую болтовню с мелкой сошкой вроде меня, — объяснил Павел.
— Ну что ж, твоей прозорливости можно только позавидовать. — Улыбка исчезла. — У меня намечается небольшая бартерная сделка, так что я к тебе с просьбой пожаловал.
— С кем, если не секрет, Юрий Юрьевич?
По тому, как напрягся голос Червонного, несложно было догадаться, что он волнуется.
— С чеченцами, — коротко ответил представительный собеседник.
— Догадываюсь о товаре.
— Ты мне отказываешь?
Интонация вора в законе хорошего не сулила.
— Разве я похож на самоубийцу? Как говорится, чем могу, тем помогу.
— По крайней мере — честен. Не переживай, все пройдет без задоринки. — Шерстнев лишь кивнул. — Завтра к тебе прибудут две «Газели» с заводскими металлическими кунгами, в которых и будет мой товар. Загонишь их в свой подземный гараж. Через недельку там же и проведем сделку. Войдешь в долю, — пообещал Гонтарь.
— Сколько? — невольно вырвалось у Червонного. Ерофеев расхохотался, молчаливый до этого водитель хихикнул, а Олег Филимонович открыто поддержал авторитета натужным хмыканьем. Шерстнев поспешил исправить оплошность. — Прошу прощения, случайно вырвалось, — и на скулах заходили желваки.
— Не оправдывайся, я тебя понимаю, — протер глаза Юрий Юрьевич. — Кому ж охота рисковать за копейки? Уверяю, что своим гонораром останешься доволен. Только не подведи, — закончил он. Затем взглянул на циферблат наручных швейцарских часов и спросил у Семенова: — Ты остаешься или подбросить тебя до города? — Олег Филимонович заметил, что Червонный взглядом просил его задержаться.
— У нас с Павлом Егоровичем накопились вопросы, требующие совместного обсуждения.
— Тогда до скорого. — Гонтарь давал понять, что уже и так задержался здесь слишком долго. Семенов и Шерстнев покинули «мерседес», судя по их лицам, с облегчением.
Но никто из собеседников не догадывался, что за ними наблюдают в бинокль оперативные работники Центрального отделения городской милиции. Пятая модель «Жигулей» стояла на холме в трех километрах от села. Как только Ерофеев отъехал от особняка Шерстнева, майор Сушняков оторвал от глаз бинокль и влез в машину.
— Игорь, — обратился он к водителю, — срочно собери мне данные на хозяина особняка. Сдается, что он замешан в деле с оружием. Не исключено, что именно на его территории произведут сделку.
А Червонный и Олег Филимонович прошли в дом. Хозяин достал из бара початую бутылку «Мартини» и плеснул коньяк в выпуклые рюмки, протянув одну гостю. Сам, не чокаясь, сглотнул горячительную жидкость, приложив к носу палец, поморщился. Затем, поставив рюмку на стойку бара, поинтересовался:
— Сам хоть соображаешь, в какую историю меня втянул?
— От меня мало что зависело, — развел тот руками.
— Не нужно было раскрывать Гонтарю тайну моего подземного гаража, тогда он бы искал другое место для торговли оружием. Ничего себе бартер: огнестрельное оружие на баксы. Только представь, каким сроком пахнет? — распалялся Павел.
— С твоим прошлым все равно уже не отмыться, чистеньким заново не станешь. А Гонтарь из камеры вытянет, он своих людей в беде не бросает. Связи у него — любой позавидует.
