Он удовлетворенно закрывает глаза. Я пользуюсь затишьем, чтобы прокрутить в башке всю эту свистопляску. Согласитесь, что у меня было не так уж много времени для того, чтобы пораскинуть мозгами. Еще этим утром я парил над Атлантикой, и вот…
Нужно навести порядок в этой чертовой истории. Итак, во-первых, агентство «Пинодьер», извините, пожалуйста, «Пинодьер Эдженси Лимитид» теряет двух своих лучших сотрудников после того, как мадам Хелдер поручила им следить за своим мужем… Вдруг меня осеняет: ее муж посещал азиаточку!
А молодую азиаточку прихлопнули из плавника девятого калибра рядом с логовом Берю. Убийца сел в кадиллак, примчался в Орли и вылетел самолетом в Токио. Очевидно, что он — японец.
В то время, как я звонил Старикану, тот находился в расстроенных чувствах по поводу того, что кто-то пустил красного петуха в японское посольство. Ну, что скажете, эта желтая чума — не фунт изюма!
Существует ли какая-нибудь связь между исчезновением Гектора, а затем и Пино, и убийством девушки? Думаю, что да. Мне подсказывает это интуиция. Меня озадачивает еще тот факт, что убийство произошло рядом с домом Берюрье. Это весьма подозрительно. Ведь Толстяк живет на одной из захолустных улиц. В этой истории все необычно, хотя бы и то, что убийца был на кадиллаке. Ребята, играющие в Равалльяка9, предпочитают действовать на какой-нибудь неприметной машиненке. Я уверен, что наш пассажир-убийца очень спешил. У него был билет на самолет, и он должен был любой ценой убрать эту крошку.
Я поднимаю палец, и ко мне спешит очаровательная стюардесса.
— Скажите, сколько минут длится посадка в Риме?
— Пятнадцать минут, месье.
— Спасибо.
Я вытаскиваю свою безотказную ручку, вырываю листок из блокнота и начинаю сочинять послание.
* * *
Рим! Берюрье прекращает храпеть, и я советую ему пристегнуть пояс. На горизонте сияют огни вечного города. За несколько минут мы пролетаем его и совершаем безукоризненную посадку.
— Оставайся здесь! — приказываю я Мастодонту.
Он мямлит:
— А ты выходишь?
— Только на несколько минут.
— Смотри не опоздай! Что я буду делать без тебя в Японии? Я никого там не знаю. Их столица — Осло, да?
— Так точно.
Он удовлетворенно кивает головой:
— Умрешь с этой Бертой, когда она говорит, что я ни бельмеса не секу в географии!
Я прямиком направляюсь в отделение полиции аэропорта. Там работает мой друг — инспектор Канелони. К счастью, он только что заступил на дежурство. Увидев меня, он расплывается в приветливой улыбке.
— Синьор Сан-Антонио в наших краях! — радуется он.
— Всего лишь в ваших облаках, я здесь пролетом. Послушайте, старина, я занимаюсь сейчас зевсосшибательным дельцем и буду вам очень признателен, если вы срочно отправите эту телеграмму.
Он вырывает листок из своего блокнота и под мою диктовку добросовестно записывает:
«Прошу установить личность владельца кадиллака стоянка Орли номер запачкан грязью тчк Разыскать в Париже Хельдера встречавшегося с азиаткой установить за ним слежку тчк Установить личность молодой азиатки убитой на улице Берюрье тчк Разыскать Пино тчк Передавать сведения на борт самолета пользуясь кодом 14 тчк Спасибо Сан-Антонио.»
Старикану может показаться, что я отдаю ему приказы, но мне на это наплевать.
На прощанье жму лапу Канелони. Возвращаюсь к самолету. У самого трапа ко мне подходит восхитительная дамочка, чья красота соблазнила бы и святого, несмотря на современное платье, а точнее, дочти на полное отсутствие оного.
— Комиссар Сан-Антонио? — очаровательно выдыхает она.
— Да, — вдыхаю я.
Она вручает мне увесистый конверт.
— Это попросили передать вам из посольства Франции, согласно указанию из Парижа.
Я хватаю конверт и награждаю посыльную своим пламенным взглядом № 609, вызывающим разводы и лесные пожары.
— Вы летите со мной в Токио? — с надеждой спрашиваю я.
— Нет.
Она одаривает меня любезной улыбкой. Ее зубки сияют, как жемчужное ожерелье.
— Очень жаль!
Жизнь полна мимолетных встреч. Быстрый взгляд, промелькнувшая улыбка, непроизнесенные обещания и грустное «прощай»…
Я расстаюсь с феей и возвращаюсь на свое место Берю снова спит. Если он не дерется и не ест, то он спит. Это дар, неотступная вера, священная миссия, призвание! Он создан для того, чтобы, спать, так же, как и ножки Бриджитт Бардо для того, чтобы их снимали в кино.
