— Давайте поскорее накормим моих сорванцов, — поспешно проговорила она и первой вышла из ванной.
Мальчики уже сидели за столом, на котором стояли четыре прибора, а в центре — блюдо с сыром и яблоками. Довершала сервировку корзинка с солеными крекерами. На газовой плитке, распространяя аппетитный запах, шипела сковородка с чили.
Пирс разложил кушанье по тарелкам, и Алисия понесла их к столу. Он предупредительно отодвинул стул, чтобы она могла сесть. В это время у нее в желудке предательски заурчало, и Пирс рассмеялся:
— Похоже, проголодались не только ребята. Алисия смущенно улыбнулась:
— У меня сегодня не было возможности поесть.
— Она всегда так говорит, — вмешался Дэвид, — а сама нарочно не завтракает и не обедает — боится потолстеть.
— Ага, — отозвался Адам, уже успевший набить рот крекерами. — И еще каждое утро делает упражнения вместе с девчонкой, что показывают по телевизору. Представляете, ложится на пол и начинает выделывать всякие штуки. Она так старается, что даже иногда язык высовывает! — И малыш скорчил забавную гримасу, невольно заставившую Пирса улыбнуться.
Алисии захотелось удушить младшего сына собственными руками.
— Ешьте побыстрее. Мы должны вернуться в наш коттедж, — произнесла она подчеркнуто строго.
— А разве нам нельзя здесь остаться? — жалобно спросил Дэвид.
Алисия взглянула на сына с молчаливым, но весьма красноречивым укором.
— Нет, Дэвид. Мы не можем обременять мистера Рейнольдса.
— Но мы ведь вам совсем не мешаем, правда? — простодушно спросил Адам.
Пирс взглянул на Алисию, сидевшую напротив.
— Нет, не мешаете. Я вот что подумал… Я ведь могу пойти туда один и оставить записку для вашего мужа. Он сможет присоединиться к нам, когда приедет.
— Какого еще мужа? — На лице Дэвида было написано неподдельное изумление.
Алисия в ужасе закрыла глаза. Сердце снова гулко забилось. Да, она солгала, но сделала это в попытке защитить себя и своих сыновей. Мальчики не слышали тогда ее разговора с Пирсом, и она надеялась, что эта маленькая святая ложь никогда не выплывет наружу.
— Ваша мама сказала мне, что вечером к вам должен приехать папа.
— У нас нет папы, — с грустью объявил Дэвид. — Он умер.
— Как и наша золотая рыбка, — добавил Адам, глотая чили. — Только папина могила на кладбище, а рыбку мы закопали во дворе.
Не поднимая головы, Алисия чувствовала, как два зеленых глаза внимательно изучают ее. Собрав остатки мужества, она тоже взглянула на Пирса.
— Он давно умер, — сообщил Дэвид. — Я его помню, а Адам нет.
— Я тоже помню папу! — запротестовал Адам. — У него были черные волосы и карие глаза, как у нас.
— Ты просто видел его фотографии, а тебе кажется, что ты его помнишь.
— Нет, помню, помню! Мам, скажи Дэвиду, чтобы он так не говорил!
Пока продолжалась эта перепалка, зеленые глаза не отпускали свою жертву.
— Я уверен, что ты помнишь отца, Адам, — спокойно произнес Рейнольдс.
— И еще он был такой же высокий, как вы. Хотя вы вроде бы даже выше, — продолжал Дэвид. — Мы думали, что Картер станет нашим новым папой, а он взял и женился не на маме, а на Слоун.
Предостерегающие взгляды, которые бросала Алисия на детей, не могли остановить этот словесный поток.
— Дэвид, мистеру Рейнольдсу вовсе не интересно…
— Когда Картер сказал, что он не будет нашим папой, я так плакал, — доверчиво поведал Адам. — Но мама сказала, что ничего страшного. Ведь Слоун — наш друг, и мы по-прежнему будем часто видеть Картера. А то, что он женился на ней, вовсе не значит, что он нас больше не любит… А можно мне еще немного чили?
— И мы по-прежнему сможем приезжать к Картеру. У него есть домик на море, такой славный! А Адам — поросенок, вечно просит добавки.
— А вот и нет!
— А вот и да!
Пока Пирс, стоя у плитки, накладывал Адаму вторую порцию чили, Алисия почувствовала некоторое облегчение оттого, что дотошные зеленые глаза больше не следят за ней. Наверное, он считает ее идиоткой. Это же надо — выдумать себе мужа!
— А у вас есть папа? — спросил Дэвид, когда Пирс снова вернулся к столу.
— Нет, он умер много лет назад. А вот мама у меня есть.
— Значит, вы похожи на нас.
Пирс улыбнулся:
