Билл поднял руку:
– Послушайте, Лаура. Мне не хотелось бы продолжать этот разговор. У вас с Малкольмом Кендаллом свои счеты, и это вовсе не мое дело…
– С чего вы взяли, что я говорю о Малкольме? Я не называла его имени.
Щеки толстяка окрасил румянец.
– Я подразумевал… Я имел в виду, что все знают…
– Почему вы не скажете правду, Билл? Он заставил вас? – Не особо ожидая ответа, она добавила: – Я не знаю, чем вас шантажировал Малкольм или что пообещал, если вы согласитесь играть по его правилам, но я знаю вас. Вы честный, порядочный, трудолюбивый человек. Вы действительно этого хотите. Связать свое имя с беспринципной личностью, не имеющей ни чести, ни совести? С человеком, который манипулирует людьми, словно куклами?
Взгляд Билла скользнул в сторону и остановился на пожилой парочке, прогуливавшейся рука в руке по обсаженной цветами аллее пышного гостиничного сада.
– Это не имеет ничего общего с Малкольмом Кендаллом, – произнес он бесстрастно.
По тому, как настойчиво он отводил глаза, она поняла, что верна ее догадка. Он сидел в этом дерьме так же глубоко, как Шварц и другие. Единственная разница в том, что она могла все-таки попытаться, пусть и с малыми шансами на успех, переубедить его.
– А если я скажу, что с вашей помощью я могу остановить Малкольма, и он не станет губернатором? – спросила она низким, напряженным голосом. – Тогда вы согласитесь говорить со мной?
Билл мгновение помолчал, и у нее возродилась надежда. Но когда он вновь посмотрел на нее, вид его был куда красноречивее слов.
– Простите, если я вас обнадежил, Лаура, но разговор окончен. Все.
Сдержав вздох разочарования, она выпрямилась. С ее стороны было очень самонадеянно думать, что она сумеет побудить его выложить правду. Однажды, прижав кого-нибудь к ногтю, Малкольм уже не выпускал жертву.
– Отлично, – произнесла она, царапая свое имя на чеке. – Я не буду больше на вас давить. Только не приходите ко мне потом, через несколько месяцев, и не жалуйтесь, что человек, которого вы и иже с вами выбрали губернатором, оказался грязным мошенником.
Поднявшись, она холодно кивнула и двинулась прочь, не дав ему возможности даже подняться для прощания.
– Лаура, что за бес, ради всего святого, вселился в тебя? – спросил озадаченно Стюарт, когда Лаура решительно увлекла его на диван.
Она и сама не знала. День прошел хуже некуда. Чувствуя себя подавленной, она собиралась поехать прямо домой и принять ванну. Но в последний момент развернулась и вместо этого направилась к дому Стюарта.
Проворными пальцами она развязала на нем галстук и отшвырнула его в сторону.
– У меня был тяжелый день. – Распахнув рубашку, она положила ладони на его гладкую загорелую грудь. – Человек, на которого я рассчитывала, не захотел продолжать со мной бизнес, очень и очень важный для меня, и один из моих лучших редакторов уволился.
– Дело плохо.
– Да. – Она подняла глаза. – Может, придумаешь что-нибудь, чтобы отвлечь меня?
Стюарт облизнул губы.
– Что?
– Люби меня. – Отбросив сдержанность, она мягко толкнула его вниз. Когда он распластался на диване, она упала на него сверху. – Здесь. И сейчас!
– Лаура… Все это так неожиданно… – Он следил за ее пальцами, расстегивавшими ремень на брюках. – По крайней мере, давай перейдем в спальню, там нам будет удоб…
– Нет! – Она уже расстегнула «молнию» и стянула его брюки. – Я хочу заняться любовью прямо здесь, при полном свете. Хочу делать то, что никогда раньше не делала.
У него задергался кадык.
– То есть… что?
– А вот что! – С многозначительной улыбкой она расстегнула свое красное платье и швырнула его на пол.
– Лаура!..
Она улыбнулась, заметив, как нарастает его возбуждение. Пусть он и ханжа, но уже возгорается.
Оставшись лишь в чулках, черном кружевном бра и таких же трусиках, она оседлала его.
– Скачи, ковбой! Скачи сильнее!
Стюарт разомкнул застежку бра. Затем притянул ее ближе и, обхватив сосок ртом, начал втягивать его в себя, тихо постанывая. К сожалению, когда мужчина перешел ко второй груди, он был уже полностью напряжен. А в таком состоянии ему всегда требовалось быстрое удовлетворение, зачастую в ущерб ее ощущениям.
