Сайфутдинов же был настроен оптимистически.
— Ничего — прорвемся. Где наша не пропадала?
— Не стоит рисковать. Нужно предупредить Мутанта, — подал мысль Алексей и оказался прав.
Вечером, когда они успешно отбили первую атаку и стояли в центральном проходе барака, между рядами коек, спина к спине, с табуретками в руках, готовые к новому штурму со стороны противников, возглавлял которых Дикарь, раздался зычный голос положенца:
— Отставить беспредел. — Ряды осужденных разомкнулись, пропуская авторитета в круг. — Кто зачинщик? — грозно спросил он, оказавшись в центре внимания. За спиной Мутанта пристроились четыре зека, его неотступные спутники и телохранители, о силе и ловкости которых по зоне ходили легенды. Они, не задумываясь, по указанию положенца могли выпустить кишки любому. Их равнодушные взгляды не давали надежды на пощаду.
В круг вышел смотритель барака.
— Это я дал указание проучить молодняк, чтоб не зарывались и знали свое место.
— Скажи, Дикарь, — метнул на собеседника злой взгляд Мутант, — тебе было известно, что они находятся под моей защитой?
— Они с кумом снюхались, — начал было оправдываться смотритель.
Но положенец его перебил:
— Я задал вопрос: знал ли ты, что эти парни под моей защитой? — Дикарь молча кивнул, после чего Мутант продолжил: — О том, что они, как ты утверждаешь, с кумом снюхались, мне давно известно. Все происходит с моего согласия и одобрения. Или ты считаешь, что я тоже сексот?
— И в мыслях не было, — ужаснулся допрашиваемый.
— Ты сейчас при всей братве сознался, что был осведомлен о том, что Диксон и Атаман под моим покровительством. Меня ты стукачом не считаешь, а это значит, что их тоже. — В данный момент авторитет работал на толпу и его красноречие играло не последнюю роль. — Выходит, что ты учинил разборку из-за своих личных, никому не известных интересов и втянул на защиту своих амбиций братву. Теперь ответь на такой вопрос: для чего сходка поставила тебя смотрителем?
— Следить за порядком в бараке и пресекать беспредел, стоять на стороне тех, кто наш закон уважает и поддерживает, — проговорил Дикарь заученно. Он понимал, что его должность смотрителя уже в прошлом.
— Правильно понимаешь, — подтвердил положенец. — Но сам же устроил в бараке потасовку, причем собирался наказать невиновных. Может быть, у тебя есть основания считать, что Атаман с Диксоном попирают наши правила?
— Таких оснований у меня нет.
Смотритель стоял перед Мутантом, словно нашкодивший школьник, и даже не оправдывался: спорить с таким авторитетом преступного мира было бессмысленно и опасно.
— Очень хорошо, что ты понял свою ошибку, — перешел Мутант на более мягкий тон. Лично я против тебя ничего не имею. Но оставаться ли тебе в бараке смотрителем или избрать другого — пусть решает братва…
Закончив речь и посчитав свою миссию выполненной, Мутант направился к выходу.
Для Атамана и Диксона это утро отличалось тем, что они узнали о дате своего побега. После того, как договорились между собой о воскресной рыбалке Мирошниченко и Сазонов, их затея казалась уже более реальной, и они начали строить планы.
Через некоторое время они отправились к Мутанту с просьбой, чтоб тот сообщил через свои каналы на волю Сутулому о дате намеченной операции.
Положенец заверил, что с его стороны проволочек не будет и уже сегодня послание достигнет адресата и напомнил о данных ими обязательствах. В конце концов стороны пришли к взаимопониманию, оставалось только дождаться воскресенья. Три дня превратились для Алексея с Маратом в настоящую пытку…
В воскресенье, когда осужденные отдыхали после завтрака, занимаясь каждый своим личным делом — кто зашивал изношенную робу, кто читал книгу, кто-то просто разговаривал, — пришел в барак прапорщик Игнатьев и предложил двум желающим отправиться в гараж для мелкого, но срочного ремонта «уазика» начальника колонии. Желающих, естественно, не нашлось: одни сделали вид, что не расслышали, другие отвернулись, словно их это не касается. Когда Дикарь, на правах бригадира, по договоренности заранее, назвал Сайфутдинова и Казакова, все облегченно вздохнули.
