Я пригубил коньяк, смакуя цветочно-фруктовые тона, с послевкусием орехов и сухофруктов.
– Что за коньяк без сигары! – я поставил стаканчик на стол, и раскупорил пачку легких сигарилл, не надо мне, чтобы они с нежно-зелеными лицами заблевали все вокруг, как бывает от крепчайшего кубинского табака. Пощадим подростков.
Ну теперь по комнате поплыл аромат вишни.
– Коньяк и сигара, что еще лучше такого диджестива! – я сделал затяжку, ухитрившись не закашляться.
Магда начала опять пулять глазками, намекая что есть кое-что и получше. Я решил наглухо игнорировать ее.
После нескольких кругов бутылки с небольшим плеском на дно стаканов, компания начала косеть – много ли подростку надо? Все, кроме двоих – меня и Потоцкого. А вот теперь в мозгу у меня щелкнул тумблер. Ну ладно, я, жертва химии из папиных лабораторий, проглотил хитрые химикаты – папа не дал воспользоваться методом, которому учат в разведшколе, выпить бутылку легкого пива за час до попойки. А Потоцкий жрал коньяк, как воду, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта. Либо у него врожденный иммунитет к алкоголю, либо он к нему привык – когда бы, он еще подросток, либо так же как я, предохранился – но что ему надо? Только я решил к нему присмотреться чуть получше…
– Ну все, господа! На сегодня хватит, а то предки спалят! – заявила Магда, и спрятала бутылку в дымоход камина.
Намек был понят, и мы потянулись на выход.
– Граф, прошу вас, останьтесь!
Мля! Только этого мне еще и не хватало! Я обреченно поплелся обратно.
– Ах, граф, граф! – на Магду внезапно напало игривое настроение, она взяла меня за руку и потащила к столику.
– Нам необходимо еще выпить! – твердо заявил я, и полез за бутылкой в камин. Ну ладно, будет тебе петтинг.
– Давайте выпьем на брудершафт, Магда! – я набулькал по пол-стакана. Ну если это ее не вырубит… Хотя, учитывая жировую прослойку, может и нет. Но попробуем.
Мы сцепили руки
– До дна!
– До дна! – эхом ответила она и махнула порцию залпом.
Теперь осталось дождаться, пока ее развезет, а до этого момента спасать честь всеми доступными способами.
– Ах граф, вы такой элегантный, как некоторые папины друзья, они прямо-таки настоящие джентльмены, – она оперлась о стол, увлажнив губы языком. Ура, развозит!
– Иди ко мне!
Нет, ну на это я не подписывался! И, как назло, я недооценил силу пубертата – мой дружок сделал, что называется, штаны палаткой. И Магда это заметила.
– Ну иди сюда, что ты стесняешься, – хрипло сказала она, и облизнула губы языком.
– Я…Я…
– О боже, неужели ты девственник?
Хренасе, заявки! А она что, нет? Хотя сколько ей там уже? Тринадцать? Девушка созрела.
– Да, – твердо заявил я. – И так и будет до свадьбы.
– Ну и дурак, – Магда потянулась к бутылке и налила себе еще. Э, тебе не хватит? Видимо нет, жахнула коньяк и залилась слезами. – Ну почему я такая?
Отлично! Спиртное сработало, наступила фаза жалости к себе. Теперь осталось только слушать, поддакивать и направлять разговор в нужное русло. Пользоваться несчастьями пьяной девушки… Ах, как бесчестно, просто ужас. Зато какая кладезь информации!
– Ну что, как провел время? – обратно мы со Старшим опять летели на аэротакси.
– Просто отлично, – сказал я. – Узнал много нового. Приступ пьяной жалости к себе – отличная штука. Особенно если рядом попадается все понимающий и безмерно сочувствующий собеседник.
– А ты циник, – усмехнулся граф.
– Я прагматик. А еще – профессионал.
– Поверю. Вот завтра и напишешь все, что узнал, и изложишь свои соображения. На трезвую голову.
– Да я вроде как…
– Вот именно, что «вроде как». Химия расщепила достаточное количество алкоголя, но по шарам тебе все равно дало. Так что как прилетим домой – спать, без всяких разговоров, понял? Все остальное завтра. Если что – знаешь где в доме аспирин.
– Ага, – я уже клевал носом. – Так и сделаем.
