В начале одиннадцатого часа утра дежурный официант шестого этажа зашел в контору управляющего гостиницей.
— Гость в № 234 на шестом этаже до сих пор еще никого не позвал и не выходит! Не разбудить ли его?
Управляющий открыл книгу для приезжающих.
— А, это мистер Гарри Гуггинс из Питтсбурга, жена которого уехала ночью, расплатившись по счету!
— Совершенно верно!
— Неужели он еще не звонил?
Управляющий внезапно вскочил.
— Не случилось ли с ним чего-нибудь? — проговорил он. — Я поднимусь вместе с вами!
Поднявшись наверх, официант нажал ручку двери. Она оказалась открытой.
Управляющий и официант вошли в комнату.
Комната была пуста; в маленьком отделении за портьерой, где стояли кровати, занавеси были спущены.
Управляющий откинул портьеру, заглянул в отделение и остановился.
Назвавший себя Гарри Гуггинсом господин лежал на постели совершенно одетый.
— Тише! — шепнул управляющий, когда подошел официант.
Но тот в ужасе крикнул:
— Ради Бога, мистер Крон! Разве вы не видите — ведь он мертв!
— Как мертв? Господи! Неужели здесь было совершено преступление?
Управляющий подошел поближе.
Действительно, нельзя было сомневаться в том, что Гуг-гинс был мертв. Руки его, судорожно сжатые, лежали на груди, широко открытые глаза недвижно смотрели в пространство. Бледное лицо было перекошено, ноги упирались в задний конец кровати.
Мистер Крон вместе с официантом вышел в коридор.
— Не поднимайте шума и держите язык за зубами! — проговорил он. — Вы знаете, что этот случай не должен дойти до сведения других гостей и вообще публики, иначе это принесет огромный вред нашей гостинице. Надо немедленно уведомить полицию, чтобы установить, произошло ли здесь убийство или самоубийство. Торопитесь.
Официант побежал исполнять приказание, а Крон тщательно запер дверь комнаты № 234 на ключ. Затем он тоже сошел вниз. Спустя полчаса прибыли полицейский инспектор Мак-Конелл, два полицейских чиновника и полицейский врач.
Они все вместе направились наверх.
Через десять минут по поручению Мак-Конелла был отправлен посыльный к знаменитому сыщику Нату Пинкертону с просьбой приехать немедленно в гостиницу, чтобы заняться этим довольно загадочным происшествием.
Приехав в гостиницу и войдя в комнату № 234 на шестом этаже, Нат Пинкертон услышал, как инспектор говорил:
— Несчастный ограблен этой женщиной! У него не осталось ни одного кольца на пальцах и ни единого гроша в кармане. Но каким же способом совершено убийство?
Нат Пинкертон подошел ближе и спросил:
— Стало быть, речь идет об убийстве?
Все присутствующие почтительно приветствовали вошедшего.
Был сделан подробный доклад о том, когда и как накануне вечером прибыла молодая парочка и как после полуночи дама под вуалью, якобы жена убитого, уехала из гостиницы.
Пинкертон выслушал молча все это повествование, внимательно рассматривая труп, раздетый почти догола полицейским врачом, который тщетно доискивался причины, вызвавшей смерть.
Никто не мог дать подробного описания лица женщины.
— Я удивлялся, что она все время стояла у окна, не снимая пальто, шляпы и вуали, когда я подавал обед! — рассказывал официант. — Но я никогда бы не подумал, что она не показывает лица только потому, что задумала совершить преступление!
— Какой у нее вообще был наружный вид? — спросил Пинкертон.
— На ней было дорогое, длинное, широкое дорожное пальто серого цвета, на голове маленький капот, тоже серый, а лицо было закрыто густой вуалью!
— Но ведь вы слышали ее голос?
— Слышал! Он у нее звонкий, высокий и очень приятный!
— Значит, нет сомнения в том, что этот господин, назвавший себя Гарри Гуггинсом, ограблен?
— Совершенно верно! — подтвердил управляющий. — Когда он вписывал свою фамилию в книгу для приезжих, я ясно видел, что у него на руках было несколько дорогих колец!
— Вы еще не обнаружили причины смерти? — обратился Пинкертон к полицейскому врачу.
— По моему мнению и согласно всем моим наблюдениям он скончался от отравления. Впрочем, вскрытие подтвердит это!
— Так оно и есть: он умер от отравления! — решительно заявил Нат Пинкертон, указывая на несколько крошечных красных точек на кисти одной из рук покойного.
