Знаменитого сыщика Ната Пинкертона присутствовавшие приветствовали весьма почтительно. Инспектор Дредман и полицейский врач поняли, что делу придавалось серьезное значение, так как иначе Мак-Конелл не пригласил бы Пинкертона.
Сыщик прежде всего выслушал доклад об обстоятельствах, при которых был найден труп старика Ангри, а затем поднялся на первый этаж. За ним последовали остальные, вместе со старым лакеем.
Войдя в рабочий кабинет, Пинкертон прежде самым внимательным образом осмотрел покойника, с которого врач тем временем снял всю одежду. Сыщик подробно исследовал все части тела.
Когда он кончил осмотр трупа, на лице Пинкертона появилось сердитое выражение.
Не говоря ни слова, сыщик начал осматривать комнату, причем особое внимание обратил на пол. Но чем дольше продолжались его поиски, тем больше он разочаровывался, хотя и не показывал виду. Очевидно, он искал что-то совершенно определенное.
После двухчасового обыска он вышел на улицу перед домом, и в конце концов отправился также в здание фабрики, расположенное напротив. Он появился у окон, расположенных напротив окна рабочего кабинета.
Пинкертон возвратился в виллу лишь после полуночи. По выражению его лица нельзя было судить, увенчались ли его поиски успехом или нет.
Мак-Конелл, сгорая от нетерпения, спросил:
— Ну что? Как дела?
Пинкертон пожал плечами:
— Дело очень сложное! Преступник действовал с изумительно изощренным коварством!
Раздался возглас изумления и инспектор Дредман с полицейским врачом воскликнули почти одновременно:
— Вы говорите о преступнике? Стало быть, в данном случае совершено преступление?
— Именно! Мистер Иосиф Ангри сделался жертвой убийства, в этом нет никакого сомнения! Я убежден, что его сын, полгода тому назад, был точно таким же образом убит тем же самым преступником!
— Ничего не понимаю!
— Ангри отравлен! — спокойно произнес Пинкертон.
— Отравлен? Я не допускал этого предположения, да и теперь не думаю, чтобы при вскрытии трупа в желудке или кишках были найдены следы яда!
— Они будут найдены не в желудке или кишках, а в крови! Мистер Ангри умер от яда, проникшего в его организм снаружи.
Присутствовавшие переглянулись в полном недоумении.
— Но ведь на теле нет раны! — заметил полицейский врач.
— Есть! — возразил сыщик и раздвинул сорочку на груди покойного. — Вот, посмотрите!
Он указал на крошечное красное пятнышко под воротом сорочки на груди старика, производившее впечатление, точно кто-то произвел незначительный укол острием булавки.
Полицейский врач в изумлении воскликнул:
— Вы полагаете, что это и есть смертельная рана?
— Наверняка! Представьте себе острие, толщиной в кончик булавки, пропитанное, скажем, индейским ядом кураре или каким-нибудь другим сильным растительным ядом! Раны такой величины вполне достаточно для того, чтобы за несколько секунд причинить смерть!
— Да, это верно! Собственно говоря, оно иначе и быть не могло!
— Именно! И я убежден, что смерть молодого Александра Ангри произошла от той же причины. Если бы в свое время вы искали на его теле подобную рану, то точно нашли бы ее!
— У меня тогда и в мыслях этого не было! Но теперь-то уже поздно вырывать труп из могилы, так как он, несомненно, успел уже настолько разложиться, что рана вряд ли будет найдена!
— Этого и не надо делать! Я сделаю все, что могу, чтобы разыскать убийцу! Скажите, в какой обстановке был найден труп молодого Ангри?
— Он сидел за письменным столом и занимался! Старик-лакей нашел его в кресле, как бы спящим, голова была откинута назад, правая рука судорожно сжимала ручку с пером!
