Я считаю до трех…
Раз… два…
Жерар, стоявший к Пинкертону вполоборота, двинулся вперед.
— Ни с места! — Щелкнул курок, грянул выстрел. Жерар даже не уклонился, лишь порывисто отдернул в сторону голову.
— Мистер Нат Пинкертон! Как видно, вам стали изменять и ваши собственные пули, — продолжал Жерар с саркастическим смехом. — Осмотрите сначала два ваших револьвера, и только потом уже пугайте свинцом… Ага! Вы думаете, может быть, о промахе? Так нет же — вы ударили мне в самую грудь; пуля только лишь отскочила от страшного грешника; ловите ее, — и Жерар бросил кусок свинца к ногам удивленного сыщика.
Вместо ответа раздался другой выстрел. Стоявший преступник, к ужасу сыщика, снова был невредим и продолжал смеяться.
Не оборачиваясь и защищая собой от устремленного Пинкертоном на Оппейгейма револьвера, Жерар приказал сообщнику скрыться.
— Беги, Оппейгейм! Я слышу, как по двору шатается полиция; беги и спасайся! В задней части коридора, не доходя трех шагов до поворота, в левой стене скрыта дверь. Поверни кольцо и ты благополучно выйдешь на другую улицу. Полиция приближ…
Вдруг над головой говорившего послышался легкий свист, раздался стальной удар и речь прервалась.
Воспользовавшись моментом, Нат Пинкертон сделал тигровый скачок и с силой ударил по голове противника своим неизменным хлыстом.
Фальшивый череп и маска, скрывавшие Жерара, разлетелись в куски.
— Робертсон… Негодяй… Убийца… — бессвязно выкрикивал пораженный сыщик. — Ты опозорил свою родину Англию; ты изменил нашему делу и предался в руки грабителей и убийц. Поверь мне, что карьера твоя окончится теперь, а твоя жизнь — под электрическим током!
— Проклятый шпион! Знай же, что Англия мне не родина, — значит я не изменник. Ты знаешь француза Мишеля Жерара, перед которым трепещет вся Европа? И стоит перед тобой не фантастичный Робертсон, а я — Мишель Жерар. И раз встретившись на одной дороге, мы уж не разойдемся. Один из нас должен сойти с нее. Предлагаю вам дать частное слово с этого момента оставить ремесло ищейки, тогда я выведу вас отсюда невредимым.
— Я честное слово даю лишь честным людям, с убийцами же я объясняюсь свинцом…
— Который, как видите, не действует на меня, — подхватил Жерар. — Еще раз предлагаю вам свое предложение, в противном случае один из нас должен погибнуть.
— Так погибни же ты, негодяй! — и вслед за этими словами последними словами Ната Пинкертона, подвал огласился целым залпом выстрелов.
Пороховой дым бросался в нос и глаза, застилая в своих густых облаках свет электрического фонаря.
С проклятьем Жерар отскочил назад. Семь пуль одна за другой, ударяясь в изобретенное им непроницаемое скрытое трико, с силой били его по телу и чуть не лишили сознания.
В этот момент что-то заскрипело, что-то затрещало, — то срывалась с петель массивная дверь под натиском подоспевшей на выстрелы полиции.
Красивое лицо преступника приняло демоническое выражение. Задыхаясь в дыму, он быстро выхватил свой продолговатый снаряд и вмиг очутился около Пинкертона, успевшего снова зарядить свой револьвер и направить на противника.
— Я не погиб! Значит — погибнешь ты, — с адским хохотом произнес свой приговор Жерар и, направив выдвинутое острие своего электрического ружья в искаженного душевной злобой сыщика, нажал пружину.
Послышался сухой треск, сверкнула огненная синеватая змейка, раздался короткий, душераздирающий стон и пораженный насмерть великий сыщик грохнулся на пол.
Тотчас же разбитая дверь упала и во главе с инспектором ворвался целый отряд полицейских.
В этот же момент, скрытый в пороховом дыму, Жерар, избегая новых жертв, скрылся в потайную дверь, через которую выбежал на улицу, где с жадностью стал вдыхать в себя свежий, влажный воздух…
Серая туча, обратившаяся в бурные потоки шумной воды, сбегала по улицам. Грозы уже не было. Небо прояснялось… Лишь изредка доносились далекие утихавшие раскаты грома. Начинался рассвет…
В квартире убийцы Рейдена — Симона была получена из Лондона от Поля телеграмма. Судорожным порывом схватил ее вошедший Жерар и прочитал следующее:
«Составленный леди Озон план удался. Весь монастырь, за исключением настоятельницы и казначейши, в наших руках. Предчувствуя недоброе, настоятельница выписала Шерлока Холмса, который обещал ей свою помощь. Спешите, начальник. Озон теряется в дальнейших действиях и с ужасом ждет приезда старого сыщика. Особенно смущают ее трупы непокорных монахинь… Поль».
