Пинкертон поставил лампу так, что яркий свет ее упал на лежавшее на фарфоровой дощечке сердце.
«Все врачи, с которыми я беседовал по этому поводу, — продолжал свои размышления Пинкертон, — заявили, что весьма трудно вырезать сердце из груди, да еще так аккуратно. Они говорят, что так ловко вырезать сердце может только врач. Отсюда получается вывод, что убийство совершено каким-нибудь врачом! Это все-таки уже маленькое указание. Но врачи забывают, что есть еще и другие мастера резать, именно мясники! Они тоже очень искусно умеют разрезать тело. Стало быть, убийца мог быть врачом или мясником. Однако все эти выводы ни к чему не приводят! Придется прибегнуть к неприятной мере!»
— Послушай, Боб, иди сюда!
Боб Руланд, помощник Пинкертона, моментально явился.
— Который теперь час, Боб?
— Около одиннадцати. На дворе темно, идет сильный дождь.
— Тем хуже для тебя, Боб, так как тебе немедленно придется отправиться в редакции шести наиболее распространенных газет. Там отдашь вот это объявление, которым я прошу заинтересованных лиц явиться ко мне на квартиру для осмотра найденных частей тела.
— Вот прибегут-то! — заметил Боб. — Не отбиться нам тогда от посетителей.
— Это мне как раз и нужно! — возразил Пинкертон. — А мы с тобой будем внимательно наблюдать за всеми лицами, которые подойдут к столу для осмотра.
— Понимаю! Вы полагаете, начальник, что сюда явится и сам убийца и что он при виде частей тела своей жертвы невольно выдаст себя каким-нибудь возгласом или движением?
— Это старая истина! — ответил Пинкертон, кладя руку на плечо Боба. — Убийцу всегда влечет какая-то непреодолимая сила к месту совершения преступления или туда, где сохранились следы этого преступления. А теперь ступай, мой милый, и дай объявления! Я хочу, чтобы они завтра же оказали свое действие.
Боб ушел и вернулся спустя часа два с докладом, что все устроено.
На следующий день публика валом валила в квартиру Пинкертона.
В первый же день перебывало человек семьсот.
Полиция должна была принять меры для того, чтобы толпа не произвела беспорядка. Посетители пропускались по очереди.
И действительно, случай был интересен.
Прежде всего, всякому представлялась возможность наяву увидеть все три находки. Кроме того, многие приходили из любопытства, чтобы взглянуть на домашнюю обстановку знаменитого сыщика.
Приходили и мужчины, и женщины, богачи и бедняки, умные и глупые, торговки и шикарно разодетые дамы.
Все они с напряженным вниманием разглядывали помещенные под стеклянным колпаком руку, голову и сердце, и все охотно побеседовали бы с сыщиком.
Но Пинкертон устранил необходимость беседовать с посетителями.
Официально его не было дома, на самом же деле он находился среди посетителей.
Он искусно загримировался пожилым седовласым ученым, который, казалось, никак не мог оторваться от этого редкого зрелища. С ним вместе пришел какой-то молодой студент, под видом которого скрывался Боб Руланд.
Благодаря своему гриму оба сыщика имели полную возможность наблюдать за каждым посетителем и сейчас же заметить, если бы кто-нибудь проявил признаки необычного волнения.
Нов течение первого дня ничего особенного не произошло.
Любопытные посетители очень внимательно рассматривали выставленные части тела; каждый волновался по-своему, но не было никого такого, кто хотя бы слегка возбудил подозрения Пинкертона.
Второй день тоже не дал никакого результата.
По-видимому, и третий день не обещал ничего нового. Было уже шесть часов вечера.
Ярко горела люстра и освещала таинственные находки.
В гостиной находилось человек сорок и в числе их также загримированные Пинкертон и помощник его Боб Руланд.
Вдруг вошла какая-то молодая, очень красивая дама в изящном платье. Она подошла к столу с трудно скрываемым страхом и брезгливостью и взглянула на голову.
Внезапно она вскрикнула и выбежала из комнаты.
— За нею, Боб! — крикнул Пинкертон. — Выследи ее! Я должен знать, кто она такая!
Боб уже не слушал его. Он стремительно помчался вдогонку за неизвестной.
А Пинкертон, сильно волнуясь, остался.
То обстоятельство, что красавица при виде головы вскрикнула, ясно доказывало, что она так или иначе знала жертву убийства.
